Портрет в черепаховой раме. Книга 2. Подарок дамы. Эдуард Филатьев

фрейлина, открывая дверь.

      – О, Натали! Входи, входи, дорогая! Qu’est-ce qui s’est passé? Что случилось?

      В комнате у стола сидела Кавалерственная дама ордена Святой Екатерины Наталья Кирилловна Загряжская и о чём-то рассуждала с Ольгой Протасовой, фрейлиной вдовствующей императрицы. Увидев, что на вошедшей Наталье лица нет, Протасова встала, затараторив:

      – Ой! Засиделась я у вас! А у меня ещё столько всего, столько всего! О ревуар, Наталья Кирилловна!

      – О ревуар, дорогая!

      Протасова поспешно поднялась и удалилась.

      – Садись, Натали!

      Фрейлина села у стола.

      – Чаю хочешь? Или, может, кофею?

      – Non! S’il vous plait…

      – По-русски, моя девочка! – поправила Загряжская. – Мы во дворце! Хотя, положа руку на сердце, я бы с удовольствием – avec plaisir! – перешла бы на французский. Что случилось?

      – Я там… У лестницы… Ждала…

      – Своего кавалергарда?

      – Да, тётушка! И вдруг появился…!

      – Великий Князь?

      – Нет, его секретарь. А с ним этот… Другой…

      – И что же?

      – Они… Тётушка, они…

      Фрейлина закрыла лицо руками и расплакалась.

* * *

      В одной из комнат императрицы Елизаветы Алексеевны её сестра, принцесса Амелия Баденская, о чём-то оживлённо беседовала с фрейлиной Протасовой. Из покоев императрицы вышел лейб-медик Конрад Стофреген с лекарским саквояжем в руке. Амелия тотчас повернулась к нему.

      – Что, Конрад?

      – Как она? – в свою очередь поинтересовалась Протасова.

      – Grossartig! Великолепно! – ответил доктор и продолжил с немецким акцентом. – Хорошо ест, хорошо спит, всё время шутит. Что может быть лучше?

      – И когда ждать? – спросила фрейлина.

      – Уже скоро. В конце октября. Может быть, немного позже.

      – Скорее бы! – сказала Амелия.

      – Да, – согласился лекарь. – Ende gut, alles gut!

      – Всё хорошо, что хорошо кончается! – согласилась Протасова.

      – Не совсем так, фройляйн Протасова, – поправил Стофреген. – Если карош конец, то всё будет карашо! Я покидаю вас. Auf Wiedersehen!

      – До свиданья, Конрад! – сказала Амелия.

      – Приходите почаще, не забывайте нас! – добавила Ольга.

      Стофреген остановился у дверей и произнёс с улыбкой:

      – В Германии говорят: Wer will was gelten, der komme selten!

      Лекарь ушёл.

      – Что он сказал? – спросила фрейлина.

      – Немецкая пословица: кто хочет, чтобы его уважали, тот появляется редко.

      В дверь постучали.

      – Qui est lá? – громко произнесла Амелия.

      – Штабс-ротмистр Охотников! – послышалось изза двери. – Est-ce que je peux entrer?

      – Entrez! – ответила Амелия.

      Вошёл кавалергард Охотников.

      – Я снова к вам, извините!

      – Вот уж про кого не скажешь, что появляется редко! – с улыбкой заметила Протасова.

      – Мне больше нравится другое правило, сударыня: Wer nicht kommt zur rechten Zeit, der becommt was űbrig bleibt!

      – Разве вам не велено объясняться по-русски? – спросила Протасова.

      – Во-первых,