Мемуары шпионской юности. Вячеслав Гуревич

даже оборачивалась парой морщин / седых волосков, которые впоследствии сделают его таким неотразимым для женского пола. Джош был вынужден признать, что этот образ привлекал его своим внутренним трагизмом.

      – Вот что мы сделаем, – Лео давал указания; – ты мне дашь опросить и «прочесть» каждого сотрудника Агентства, которому ты меня покажешь. И никто другой не должен знать мои данные. Ты сделаешь мне оперативную легенду, другую фамилию, все документы и прочее…

      Каждое слово падало кирпичом на голову бедного Джоша. Первое правило профессионального кодекса гласило: «Вы контролируете источник. Вы не даете источнику контролировать вас». Иметь дело с Леонидом было сплошным альпинизмом без страховки.

      И опять Джош чувствовал, что застрял посредине. Конечно же, и Пейсер, и Рэмблер были правы: правила есть правила, если их не соблюдать, получится цыганская свадьба, а не разведывательное агентство. И в то же время аферизм Леонида неудержимо привлекал к себе Джоша. Непонятным образом он воплощал именно тот дух приключения, который изначально привел его в Агентство.

      Зачем он поступил в ЦРУ? Хотел показать своим англосаксам – одноклассникам в Плющевой лиге, – что еврей из Нью-Джерси мог быть рыцарем плаща и кинжала? Его семья была не то чтобы против, но восприняла его решение с некоторым недоумением.

      – Династия Конкордов не блещет славной военной историей, – сказал Конкорд-старший, профессор истории искусств в университете Ратгерс. – Я слыхал, что некий Конкорд занимался поставками сапог армии Севера во время Гражданской войны, но подтвердить это документально…

      Судя по его выражению, он предпочитал бы иметь других предков, но что делать – еврейско-американских художников в девятнадцатом веке вообще кот наплакал.

      – Это не совсем военная специальность, – сказал Джош. – Я не собираюсь прыгать в джунгли с вертолета.

      – Я не уверен, что все это значит, – сказал отец. – Постарайся никого не убивать без особой нужды.

      – Ирвинг! Что ты несешь! – воскликнула г-жа Конкорд. – Он должен стараться, чтобы его не убили.

      С одноклассниками из Колумбийского Джош делиться не собирался. Во-первых, секретность; во-вторых, они были бы в ужасе. Он сделал исключение для Нормана, который уже был на Уолл-стрите и понимал «во-первых».

      Норман согласился

      – Не поймут. Вьетнам, демонстрации – все это слишком свежо. Подожди, все эти революционеры окольцуются, заведут детишек, переедут в пригород – они еще тобой будут гордиться. Будешь отбиваться от приглашений на свадьбы и годовщины. Но если передумаешь, я тебе могу организовать местечко в «Шерсон», стажером-брокером. Все равно либералы тебя на пушечный не подпустят, так хоть бабки заработаешь.

      Может, он был и прав. Но ближайшее будущее выглядело смутно и непонятно. Связался с русским аферистом вроде Леонида – держи ухо востро. Завтра он наобещает советским компромат на Никсона в Уотергейте, и что с этим