Мемуары шпионской юности. Вячеслав Гуревич

по ее горящей щеке… ожог.

      И обжигаю ее ушко дыханием.

      Моя левая рука скользит по ее спине мягко, но настойчиво – тепло – теплее – задержись на шее – тормози, слишком далеко зашел – в этом вся фишка, не заходить далеко…

      Стоп.

      Правая рука на верхнем бедре – тепло – тормози, мать твою!

      Стоп.

      На бумаге это звучит, как первый день в школе комбайнеров.

      Но на самом деле все наоборот, ее маленькие твердые грудки упираются мне в грудь, искры летят, прикрой глаза, надвинь шлем, но нет, тут и там сварочные дуги приваривают нас друг к другу, и сердца наши бьются, как отбойные молотки.

      Я закрываю глаза и вдыхаю ее волосы – слишком сильные духи, ничего страшного, я куплю ей что-нибудь нежнее Гермес Жан Пату whatever.

      – I’ll take care of you, – шепчу я, полностью ошарашенный тем, что не могу от нее оторваться вопреки всем правилам безопасности, не можем же мы столько стоять в женском туалете, лишь бы на русский не сбиться. – Я для тебя сделаю все. Позвони мне…

      Я креплю клейкую этикетку с номером телефона внутри ее колготок. Порвутся, новые купим.

      NINE

      – Я бы не квалифицировал происшедшее как насилие, Джош.

      Лицо JC перекошено, глаза как тарелки, дышит тяжело, как рыба. Может, таблетки какие дать?

      – Тебе вообще сейчас нужно скрыться, исчезнуть, с глаз моих долой, ненормальный русский секс-маньяк! Как тебя с твоей мафией пустили в страну… Он бы не квалифицировал! Полиции будешь рассказывать, когда она подаст на тебя в суд.

      – Да никуда она не подаст. Это только в твоей Плющихе это насилие. Во всем остальном мире это считается «оказать знаки внимания».

      – В полиции будешь свои дикарские обычаи описывать.

      – Ладно, позвони своим дружкам и скажи, чтобы они стерли все упоминания Льюиса Кауфмана.

      – Уже стерли. Что ты думал.

      – Ну и чего ты расстраиваешься? По мне, так это фифти-фифти. Или она позвонит, или нет.

      – Речь идет об обвинениях.

      – Не выдумывай. И вообще, хватит ходить туда-сюда. Тоже мне Ленин в камере. – Я выдерживаю паузу. – Давай поговорим о вещах более интересных. А) Она позвонила. Если меня нет дома, то звонок поступит в телефонную службу, так что ей придется оставить свой номер, но она этого НЕ сделает, так что она позвонит снова – или не позвонит. Мы не продумали этот вариант как следует.

      – Контакт не был предусмотрен! Ты якобы читаешь мысли, фрик русский! Тебе не полагается насиловать секретарш!

      – Ну вот, опять расшумелся. Короче, если она позвонит, то мой друг JC мало-мало помогать, так? Подготовить место встречи…

      – Ты совсем ненормальный. Я тебя знать не желаю, чертов русский лунатик. Иди трахай Эдит.

      – Пройдет много лет, JC, и ты скажешь себе: «У меня был шанс завербовать советского дипломата – неважно, что она в самом низу табеля о рангах» – и ты почувствуешь себя самым тупым црушником в истории.

      Я выдерживаю паузу и пожимаю плечами.

      – ОК,