Перстень Рыболова. Анна Сеничева

выпал. На хвосте – следы позолоты.

      Дом покинули не так давно – лет пять назад или около того. Полы и лестницы еще были крепкие, а обстановку почти всю растащили или разломали. Наутек собрал картины старых мастеров, остатки ценной посуды и уцелевшую мебель и спрятал в каморке под лестницей, залепив дверь шпалерами, чтобы не бросалась в глаза.

      – …здесь такие диковины были, что во всём Светломорье не сыскать, сумасшедших денег стоили. А кто воровал, за гроши спускали, цену-то не все понимают таким вещам. Милости прошу – я в этой комнатенке живу, – он убрал со стола холсты с нарисованными углем картами, и вытащил из шкафа копченый сыр с хлебом. – Сзади вас бутыль с лимонной водой, давайте сюда. Сейчас попируем…

      Мирча копошился, вытаскивая и протирая треснувшие чашки, а сам поглядывал на своих спасителей. Особенно на Сгарди. Арвельд поймал его взгляд.

      – Спросить хотите?

      – Хочу, – признал Наутек.

      – Я даже знаю о чем, – кивнул Арвельд. – Он вот местный, я с Севера. Считайте, что путешествуем. В городе проездом, на рынке оказались случайно. Больше сказать ничего не могу, да и вряд ли это сейчас нужно знать… Вам ничего с нами не угрожает.

      Наутек придержал колченогий стол, расставляя посуду.

      – Я разве о том… Очень уж необычно вышло – вы ж в одиночку троих мордоворотов уложили, да как-то быстро, я и не видел ни разу, чтобы так дрались, – он принялся резать сыр, и рискнул предположить: – Ученик телохранителя?

      – Да, – коротко ответил Сгарди, чтобы не рассказывать дальше.

      Лоцман глянул на него и коротко покачал головой.

      – Нет. Ладно, согласен – не мое дело.

      – Не страшно здесь одному? – Флойбек водил глазами по разломанным потолочным балкам. – Прежние хозяева не навещают? Дом-то, видать, с историей…

      Наутек с гулким звуком вытащил пробку.

      – Особняк выстроил лет десять назад торговец один, родом с этих улиц. Они, говаривал, счастливые, не желаю съезжать. Тут родился, тут разбогател, тут и… Эх! – Наутек махнул рукой. – Был моих примерно лет, торговал разной мелочью, как вдруг привалило ему богатство, да такое, что все диву дались. Враз купил себе два корабля, дом выстроил. Чудить стал. Из фонтана вино пустил… Но вот что странно, – Мирча помолчал, жуя, – болтливый был, а как разговор про его деньги заходил, слова не вытянуть! Ходили там слухи, домыслы всякие. Кто болтал, что в карты выиграл, кто говорил, что наследство получил или с пиратами стакнулся… А дом-то начал глаза мозолить. Предлагали продать, но Богатей наотрез отказался. И однажды исчез. То ли ночью за углом ему нож под ребро вогнали, то ли стража по чьему наущению сцапала, вот как меня, этого никто не скажет…

      – Выходит, из-за особняка человека сгубили? – спросил Сгарди. – Что ж не живут?

      – Да вроде привидение его видели. Только вранье это, нет здесь никаких привидений – живу ведь. И не в доме дело, – Мирча помолчал. – Как раз в то время и начали подводные города обчищать, а богатей одним из первых был. Через те сокровища и богатство