Перстень Рыболова. Анна Сеничева

предлагаешь – отбить? – спросил Флойбек. Сгарди быстро взглянул на него. – Слушай, Арвельд, я не трус, сам знаешь. Но мы здесь одни, законов не знаем, и ничего при себе нет. Если попадемся…

      – Ну так не надо попадаться, верно? Всё, пошли!

      IX

      Приморский рынок был сердцем гаванских улиц. Сначала появился он, потом вокруг понастроили харчевен, мастерских и складов. Об изяществе заботились при этом меньше всего, и от площади расходились не ровные красивые улицы, а разбегались их мелкие кривые собратья – переулки, закоулки и простенки.

      Звон подвесок-бубенцов привел в «каменный двор» – обычный для Лафии тупичок, где сходились глухие стены, оплетенные плющом. Здесь валялись старые сети, чья-то прохудившаяся лодка и прочий хлам. В стене болталась на одной петле ржавая калитка.

      – Только калитку не трогай, – прошептал Флойбек, – а то заскрипит…

      – Они там, ты видел?

      – Да…

      Из глубины двора послышался мелодичный голос:

      – Боже мой, Наутек, опять ты! Ну сколько можно… – слова прозвучали довольно язвительно.

      – Здравствуйте, господин Лоран, – ответил лоцман. – Давненько не виделись.

      – Давно, Наутек. Признаться, я надеялся, что ты наконец-то утонул.

      – Экое совпадение, сударь. Касаемо вас все Старые верфи надеются на то же самое.

      – Знаю, знаю, любезный друг. Я вашему сброду поперек горла.

      Арвельд выглянул из-за калитки.

      Перед лоцманом стоял светловолосый и стройный человек – небольшого роста и на диво красивый. Хотя… точно ли человек… Сгарди не мог понять, что странного в нем было, а между тем острое, разительное отличие от прочих людей – даже стоявших там стражников – так и бросалось в глаза. Точно какая-то отметина, недоступная простому взгляду. Гессен бы понял, в чем дело, но Арвельду было невдомек, что он впервые видит настоящего Асфеллота.

      – Сброду… Это обычные люди, господин Лоран, не хуже других. Правда, вы-то к ним не принадлежите… – Мирча криво улыбнулся – как если бы хотел удержаться от усмешки, да не смог. – Это дело всем известное.

      Что-то в его словах было оскорбительное – точно какой-то непристойный намек, понятный Асфеллоту и на него рассчитанный. Лоран изменился в лице и молниеносно ткнул Мирчу пониже груди. Наутек согнулся в три погибели, схватившись за живот, и захрипел. Стражники подались назад, перешептываясь.

      – Что такое? – мягко спросил Лоран, склонившись над ним. – Кажется, вам неприятно, сударь?

      – Отчего же… – Мирча, держась за стену, разогнулся. – Беседа с вами доставляет большое удовольствие, господин Лоран. Меня зимой в горах ваши сородичи покусали, так было хуже…

      Рука Асфеллота дрогнула – он еле удержался. Стражник схватил Мирчу за шиворот и оттащил в угол.

      – Да замолчи ж ты, недоумок! – прошипел он.

      – Меня спрашивают, я и отвечаю, – тяжело дыша, сказал Мирча. Нащупал за спиной скамью и неловко