Перстень Рыболова. Анна Сеничева

глубина была порядочная, и вода спокойная. Самый надежный фарватер.

      – Надежный, но не единственный, – Флойбек швырнул и второй огрызок. – Сейчас подводный холм будет, так от него, говорят, несколько улиц отходит, где мелкие суда свободно идут. По одним в любое время ходить можно, по другим – только в прилив, иначе прямо на крышу дворца сядешь, по третьим – при определенном ветре… Полно премудростей, одним словом. В гавани рассказывали – тишком, конечно, – что кое-кто водит на стоянки пиратские корабли.

      Мимо корабля проплыл остаток стены.

      – И не боятся? – спросил Арвельд.

      – Боятся, конечно. Либо короля, либо Черного Асфеллота. Сейчас в Светломорье и пиратов-то обычных не осталось – ну, тех, что сами по себе. Либо данники Асфеллота, либо вовсе у него под началом…

      Арвельд проводил взглядом чашу, из которой пил воду ящер с алмазными глазами. Точнее, глаз был один, на месте другого зияла впадина.

      – На каждой статуе камней полно, а почти нетронутые. Неужели охотников нет?

      – Да были охотники, куда ж без них… Добывали, торговали этим добром. А потом скверно заканчивали, в самый короткий срок – кто без вести пропал, кто умом повредился… – Флойбек тоже посмотрел на ящера. – Ишь, сидит, образина… Я когда с Ревенем тут жил, был на Старых верфях чудак один, Мирчей звали. Мирча Наутек. Вечно битый, всё от кого-то спасался, и всё его искали, чтобы вздуть. Брался корабли водить по мелководью, и на мель сажал. А подводный город знал, как свои пять пальцев, даже карты составлял, только в судах не разбирался. И мелководье его не трогало! Всё облазил и ни разу не поранился! Ныряльщик хоть куда, только не моряк… – Флойбек улыбнулся. – Где-то он сейчас, жив ли…

      За аркой туман истаял. Подводные предместья остались позади, и морская гладь пестрела островами, на которых выстроили дома уже нынешние обитатели Светломорья.

      Корабль обогнул клочок суши, где из-за кедров торчал серый особняк Лоцманского цеха. На невидимой колокольне пробудился колокол, поплыл надтреснутый звон, отражаясь от воды и разнося эхо по островкам.

      Столичная гавань уже не спала, но пока потягивалась спросонья. Даже чайки в небе вскрикивали коротко и лениво. Покачивались на волнах эрейские торговые каракки, свесив флаги с яркими солнцами – гербом королевства. Застыли иссиня-серебристые северные пинассы. У мыса стоял красный с золотом галеон Южного архипелага. Больше тамошних кораблей что-то не видно. Да и немудрено – такие дела творятся на Юге, не до торговли.

      В глубине гавани с натужным шипением отбивали время часы. На сторожевой башне трижды ударила колотушка – ночная стража была окончена.

      – Корабль будет стоять здесь целый день, – сказал Флойбек. – Еще яблоко?

      – Да хватит уже. На берег не хочешь сойти?

      – Еще как хочу. Давай прогуляемся, покажу родные края. Времени немного, но далеко и не пойдем. Постой, Гессену скажу, чтобы не волновался…

      VIII

      Под