Перстень Рыболова. Анна Сеничева

камнем.

      – Слышал я что-то подобное, слышал… Всегда говорили, что, мол, когда собирается круг правителей, они могут делать в Светломорье всё. Как, почему, каким образом, да и правда ли это – не скажу. Однако, – Змей помедлил, хмурясь и раздумывая, – во время правлений на моей памяти не было стихийных бедствий, и не припомню войн. Может статься, совпадение. Может, и нет. Но круг правителей, – владыка поднял палец, – это советники и принц. На что они способны без него – не знаю.

      Амальфея переместился к окну. Зеленые камни на его мантии сверкнули огнистой струей.

      – А если в них не будет проку?

      – Тогда пусть отправляются на все четыре стороны, – ответил Змей, любуясь его точеным профилем. – Там увидим, нужны они тебе или нет. На Лакосе это станет понятно. Древняя земля и древняя власть… Впрочем… – он кашлянул и отпил из бокала, – лучше бы тогда от них избавиться. Выкорчевать с корнем эту диковину, а то как бы не навредила. И Пристанище снести до основания, до голых камней.

      – Но будут рождаться другие, владыка.

      – Будут, разумеется, – Змей пожал плечами. – Только что с того? Их надо растить, учить… Их надо найти, в конце концов! Да, время от времени станут появляться люди с чудными способностями, которых они сами-то не поймут и не найдут им применения… Станут появляться, жить и уходить, не узнав, что к чему и кто они такие. А где советники сейчас? – вдруг спросил он. – На корабле?

      Амальфея прищурил глаза-изумруды.

      – Считай, что так. Может, и чуть ближе оказались. Хочешь с ними встретиться, Змей?

      Хозяин Спящего редана отвел глаза. И с беспокойством увидел, как полы мантии начинают расплываться, словно Амальфея снова таял.

      – Нет. Не хочу. Не сейчас. Да, еще… Я тебя спросить хотел, – сказал Змей, по-прежнему глядя, как размывалась зеленая мантия, и тускнели самоцветы на ней.

      – Спрашивай, владыка.

      Змей погладил бороду. Золотой перстень просвечивал сквозь седые волосы.

      – Куда всё-таки дели тело Серена?

      – Мне неизвестно, Змей, – гость чуть заметно усмехнулся, – не я его убил. С чего тебя это гнетет?

      – Потому что я не понимаю, почему ты не становишься живым. Раз Серен умер, ты должен занять его место.

      В круглом зале повисла тишина. Элам сидел в кресле, помешивая в бокале пахучий травник и глядя в окно. Поблескивала зеленая гладь сонного озера, жившего таинственной, темной жизнью. И такие же темные, глубокие мысли тенями бродили в голове старого Змея.

      – Ты много раз глядел в зеркало, владыка. Будь Серен жив, разве ты бы его просмотрел?

      – Покажи. Мы должны понять, в чем дело.

      Амальфея провел рукой по лицу и положил ладонь на стол. Ласси коснулся этого места, и в его пальцах воздух сгустился в серый холодный кругляшок, посреди которого зеленела змейка.

      Теперь колдун держал медальон в ладони, ощущая, как тот холодит кожу. Он никогда