Рассветы Иторы. Роман Корнеев

в том числе своих собственных, и всяка их цель – ежели таковая – лишь блюсти порядок вещей и во человецех благоволение.

      Мол, до́лжно бы инквизиции самочинно заделаться одним из Столпов, коллективным Столпом Служения. Как сёстры были Столпом Воздаяния, университеты Средины – Столпом Благодарности и так далее, вот и будет в этом самая что ни на есть правда Завета, дарованного нам от Иторы Всеблагой. Не надобны вдругорядь тогда человечеству будут ни гнилые боги, ни их идолы, ни их подаяния, ни им подношения.

      Совсем уж прогрессисты из числа молодых инквизиторов доходили в этих рассуждениях до того, что и сама Итора не нужна. Ни теперешняя, немая, ни вновь заговорившая.

      Что, мол, обетованное возвращение Иторы ничего особенного к истинному порядку не добавит, где власть распределена и благонравна, где нет ни нищих, ни богатых, ни сирых, ни всеблагих, а есть лишь одно сплошное… да как же…

      Тьфу.

      Брат Марион сызнова забыл мудрёное слово.

      В общем, мысль была в том, что лишь при должной самоорганизации человек становится творцом созидающим, вот это объединение в благости и есть суть обретение Иторы, возвращение к былому величию предначальных эпох.

      – Ты сам-то в это веришь?

      Брат Марион чуть не подпрыгнул. Кажется, он снова вернулся к дурной привычке бормотать себе под нос. И ведь подкралась, ведьма.

      – Я – нет. Но иные братья верят.

      – И в прекрасную идиллию прежних времён верят?

      – Почему нет? До грехопадения Проклятия человек был высок и прекрасен, владел он многими тайнами бытия и мог путешествовать меж мирами.

      – Ты имеешь в виду до Пришествия? – глаза сестры-охотницы подозрительно сощурились из-под крылышек.

      Брат Марион заранее понял, что пожалеет о своём ответе, но сдержаться всё равно не мог.

      – Завет гласит, что люди не были рождены на Иторе, пусть мы все и дети Ея, что мы прибыли сюда из глубин Вечности…

      – Прибыли сюда какими? Высокими и прекрасными? Мудрыми, всезнающими, всеблагими?

      Вот, пожалуйте.

      – Нет. Доступные нам чистописания Древних описывают нас, Пришельцев, как дикий и разобщённый народ, не знающий единого языка, ни даже письменности. Лишь со временем мы вновь обрели какие-то первые зачатки культуры.

      – Так где же доказательства былого могущества? Стоит ли нам вообще поспевать в некий «золотой круг», был ли он когда-то помимо наших грёз о несбыточном?

      Вот времена пошли. Всем «доказательства» подавай. И только брат Марион собирался это в сердцах выпалить, как выяснилось, что сестра-охотница уж про него забыла, сделав отрешённое лицо и погрузившись в себя. Кажется, даже её и без того бледная кожа стала при этом совсем прозрачной, а на шее у неё проступила сеточка вен.

      – Где тут ближайший хутор?

      Даже голос сестры Ханны-Матрисии разом стал каким-то отсутствующим, сухим, как прошлозмняя листва на ветру.

      – Прямо…