Рассветы Иторы. Роман Корнеев

нам с Лхот’Ша это уже и не поможет. А так хотя бы остаётся какая-то надежда.

      Я стоял в самом центре покрытого сажей ледяного круга с нелепым металлическим окатышем в руках, и скалил молодые зубы в улыбке

      Вот ведь дурацкое ждёт здесь кого-то зрелище.

      – Лхот’Ша, как только я начну, не жди, бей их всем, что у тебя есть в арсенале. Помни, твоя задача – не задержать, не оглушить, не отбиться, а именно убить всех их как можно более эффективно. Забудь про правила, настало время их все нарушить разом. Итора Всемилостивая, прости нас. Эти трое не должны ни на мгновение усомниться в серьёзности угрозы, чтобы они напрочь забыли обо мне на как можно большее время. Сделаешь?

      Лхот’Ша молча кивнул.

      И ты прости, старик, нас двоих они должны убивать по-очереди.

      Я отвернулся и приступил. На этот раз никаких Песней, только простое базовое тризвучие.

      Первый тон едва слышим, он был как чирканье кремнем о кресало, его тут же заглушил грохот пламени у меня за спиной. Это шаман шарахнул по водянникам.

      Второй тон был ещё тише, сухой треск трута унесло прочь порывом ветра, это огневица была на миг ослеплена ударом ледяной бури, Лхот’Ша был мастер таких дел.

      И третий тон, словно гулкий рокот тяги в высокой замковой трубе, какие я видывал во времена своей юности. Настоящей юности, когда мы ещё часто бывали в королевствах юга. Жар моих ладоней ринулся вглубь оловянного самородка.

      Я успел различить короткий предостерегающий крик ослеплённого болью алрих, прежде чем на меня навалилась тишина и чернота безвременья.

      Северный берег реки Эд никогда не был особенно приветлив. Даже в лучшие времена, когда Илидалл ещё оставался главным форпостом людей по эту сторону Океана, все следы цивилизации тут ограничивались парой пеших троп, что вились по предгорьям неприступных Орлиных гор на многие царские лиги в непролазную кущу лесных зарослей. Торговцы из Нового Загорья, погонщики Семей или посланники Древних, что бывали здесь раньше, предпочитали странствовать вдоль южного берега, где были обустроены каменные дороги и постоялые дворы, да и воды Горькой реки, как называли её Пришельцы, в тех местах меньше размывали скалистый берег, не подвергая каждую весну путников угрозе оползней и селей.

      Здесь же, на севере, после гибели Илидалла от рук Ускользающих приходилось селиться самым обездоленным: оставшимся без крова беженцам с руин большого и крикливого города, через чей порт некогда проходили сотни кораблей за сезон, да беглым командам нортсудов Морского братства, чьи шеи не жаждали встречи с верёвкой строгого и скорого на расправу Висельного острова.

      Но задолго до того сюда пришли искатели нового счастья с далёких земель павшего Царства, кого на Закатном берегу застали вести о начале кровавого Нашествия самойи. Потомки последних и остались досель самыми частыми поселенцами в этом негостеприимном краю. Выжившие во время бойни Старого Царства, сбежав с родного пепелища, когда мстительные дикари пожгли