Ревущая Тьма. Кристофер Руоккио

точно, сэр. Изучает рапорты.

      – Тогда мне сразу туда, – сказал я и зашагал по коридору.

      – Мы с тобой! – воскликнул Гхен.

      В отсутствие Хлыста мне, вероятно, полагалась охрана. Но «Бальмунг» – и Мейдуанский Красный отряд – были моим домом. Я был дома и потому, со смехом развернувшись, сказал всем троим:

      – Нет нужды. Я знаю дорогу.

* * *

      Подфюзеляжная обсерватория располагалась в небольшом помещении на корме «Бальмунга», втиснутом между бронированными панелями. Когда те были открыты, посетители обсерватории могли разглядывать ослепительную темноту космоса через стеклянный купол. Изначально помещение было предназначено для конференций, но сейчас туда мало кто захаживал. Капитан Красного отряда Джинан Азхар – она же лейтенант джаддианской армии, а главное, мой капитан – сидела одна за круглым столом для совещаний спиной к выходу.

      Снизу, сквозь стеклянный геодезический экран под платформой, выглядывал коричневый глаз планеты. Рустам находился к нам солнечной стороной: я видел охряные поля, бурые горы под ледяными шапками, желтые моря, а кое-где даже пятна зелени. Не самая красивая планета, но по-своему привлекательная. Бессмертная, неизменная, безразличная – почти что материальное божество. Впрочем, не совсем так. Шрам длиной в полсотни миль, будто выжженный каленым железом на поверхности планеты, никуда не делся. Мне мысленно представилось, что могло нанести такую рану: плазменные пушки, стержни, нечестивая сила и пламя Разрушения.

      Я шагнул вперед. Джинан вздрогнула:

      – Решил незаметно подкрасться?

      Ее худые плечи под эполетами напряглись.

      Именно это я и собирался сделать. Не знаю, как она меня услышала.

      – Конечно нет! – солгал я, прижав ладонь к сердцу, словно оскорбленный таким предположением. – Я бы никогда так не поступил.

      Еще как поступил бы! И уже поступал.

      Джинан собрала кристаллобумаги в стопку и подвигала туда-сюда голографический проектор.

      – Знаешь, – заметил я, – капитану корабля не следует сидеть спиной к выходу…

      Она развернулась, вставая, и ее улыбка отбила у меня всякую способность ерничать. Даже головная боль почти прошла, и я сам невольно разулыбался как идиот.

      Пока я спал, Джинан ничуть не изменилась. Ни на йоту. Все такая же высокая – признак благородных кровей, – даже выше меня. Все тот же медный оттенок смуглой кожи, типичный для представителей правящих джаддианских каст. Будь я поэтом, сказал бы, что она сложена как танцовщица, стройная и ладная. Но это было бы ложью, как, впрочем, и все стихи. Она действительно имела точеную фигуру и мягкие черты лица, но ее большие темные глаза и лазурная лента в черных волосах могли ввести в заблуждение.

      Уже более тридцати лет Джинан была солдатом. Командиром джаддианского отряда, одолженного нам сатрапом Калимой ди Сайиф. Формально она подчинялась коммодору Бассандеру, но фактически их статус был равным. А вот для меня она значила гораздо больше.

      Я видел шрамы на ее теле, которые не видел больше никто. Старая ножевая рана на груди, тонкий след от плазменного ожога на левом боку, пулевая рана высоко –