Ревущая Тьма. Кристофер Руоккио

я, усаживаясь в кресло рядом с командирским. – Она не местная.

      Джинан фыркнула, садясь рядом, и, придвинувшись ближе, прижалась щекой к моему плечу. Я обнял ее, и мы довольно долго просидели в тишине. Забытая на время мигрень вернулась с новой силой. Я зажмурился:

      – Окойо была права. Нельзя сразу вскакивать. Голова вот-вот треснет.

      – Ты вечно спешишь. Сьельсины никуда не денутся. – Джинан хорошо говорила на стандартном языке, но в несколько старомодной манере, приятно сочетающейся с ее акцентом.

      – В общем-то, да. – Я перевел взгляд на стол, обратив внимание на медленно вращающееся голографическое изображение звездной системы Рустама и доклады о вторжении сьельсинов, полученные из местной инфосферы. – Это тот, кого мы искали?

      Я вытащил досье из-под карты города Арслана и взглянул на фото. Круглолицый, совершенно безволосый коротышка с глазками-буравчиками и жадной ухмылкой. Изображение было расплывчатым, кадр пойман с большого расстояния и при плохом освещении. Я не знал, был ли снимок сделан Бандитом или получен из уцелевших архивов местной полиции.

      Джинан вытянула шею:

      – Да, это Самир. Похож на гомункула.

      – Возможно, так и есть, – нахмурился я. – Джинан, мы сильно углубились в Вуаль. Здесь нелегко понять, что есть что. – Я тут же пожалел о своих словах и встряхнул головой. – Ну и гнусная же рожа! Бандит уверен, что это тот, кто нам нужен?

      – Карим, – ответила Джинан, называя Бандита настоящим именем, – не сомневается, что этот Самир может навести нас на экстрасоларианца. Они встречались несколько раз. Прохвост… как у вас говорится? Крадется, но… как мышь?

      – Робок? Пуглив? – Я отложил папку. – Если он преступник, осторожность вполне естественна.

      – Это так. – Джинан отодвинулась и заново перемешала бумаги на столе. – Бандит справится.

      Я опустил голову на столешницу, прижавшись лбом к холодному черному стеклу. Джинан встала и принялась складывать поближе папки и инфокарты, до которых трудно было дотянуться. Пока она работала, я не шевелился.

      – Бассандер с Валкой считают, что игра не стоит свеч, – сказал я наконец.

      – И ты тоже так считаешь, – ответила Джинан, – раз называешь это игрой?

      Я затылком почувствовал ее тяжелый взгляд и выпрямился, потирая лицо:

      – А это не так?

      Джаддианка не ответила, и я скользнул глазами от нее к моему собственному отражению в мутном стекле стола. И хотя я был утомлен, да и несколько часов назад меня вообще нельзя было считать полноценно живым, выглядел я неплохо. От тонкого юноши с Делоса не осталось и следа; его заменил поджарый пройдоха – добровольный мирмидонец, заключенный, переводчик со сьельсинского, лорд-комендант Мейдуанского Красного отряда. Резкое, ястребиное лицо превратилось в горделивый орлиный профиль, обрамленный густыми черными волосами, с челкой до подбородка. Надо бы подстричься.

      – Скажи, что они не правы. – Я видел, как мои губы произносят слова. Слова исторгались как будто из другого меня, не из коменданта