Доктор Гарин. Владимир Сорокин

я ещё раз настоятельно попросил бы вас не кидаться камнями в моего кота, – вытянул губу Штерн.

      – Это не я, – шмыгнул носом Владимир и с полотенцем в руке потрусил на ягодицах в ванную.

      – Стабилен! – бросил Гарин Маше, направляясь к выходу.

      – Ждём вас на завтрак! – крикнула Пак.

      – Это не я! – долетело из ванной, и зашипел душ.

      – Он продолжает швыряться камнями в Эхнатона? – спросил Гарин Штерна, выйдя в коридор.

      – Продолжает, – кивнул тот. – Слава богу, пока без последствий.

      – Мда… – Гарин стукнул себя по бедру, направляясь к восьмой палате.

      – Детские травмы, – поправила очки Пак.

      – Скорее подростковые, – уточнил Штерн.

      – Не согласна.

      – И я не согласен.

      – Джонни Уранофф, – задумчиво произнёс Гарин. – Мой дед обожал его. Прорывался на концерты, собирал пластинки…

      – Моя бабушка – тоже, – усмехнулся Штерн. – “Не целуй меня ночью белою, а целуй меня ночкой тёмною”!

      – “Ты плохого мне много сделала, пила кровь, тобой заражённую…” – продолжила Маша.

      – А вы откуда это знаете? – удивлённо остановился Гарин.

      – Я не чужда новорусской поп-культуре. Люблю послушать ретро пятидесятых.

      – Я его совсем не знаю, – улыбнулась Пак.

      – И не надо, – двинулся дальше Гарин. – Это для масс…

      – Он рок-н-роллы хорошо пел, – возразил Штерн. – Уж не хуже Элвиса.

      – Разве что не хуже…

      Последний пациент сидел в палате возле дивана на татами, прикрыв глаза. Это происходило каждое утро и именно во время обхода, так что все вошедшие привыкли. Да и он привык, что все привыкли.

      – Охайе годзаймас, Синдзо-сан! – произнёс Гарин.

      – Доброе утро, господин доктор! – ответно приветствовал его пациент по-русски, не открывая глаз.

      – Вы опять плохо спали? Вас снова что-то стало тревожить? – Гарин перешёл на английский.

      – Да, я плохо спал. И меня снова кое-что стало тревожить. Но я хотел бы вам рассказать об этом приватно.

      – Безусловно! – Гарин стукнул себя по коленке. – После завтрака я приму вас, Маша сообщит вам.

      – Благодарю вас, доктор.

      – С процедурами всё в порядке? Вы довольны?

      – О да. Радоновые ванны замечательны.

      – А пихтовые пробовали?

      – Пока нет.

      – Рекомендую.

      – Благодарю вас.

      В коридоре Гарин отдал несколько распоряжений и отпустил коллег и персонал.

      Завтрак начался, как всегда, в 9:30 и прошёл без эксцессов. После завтрака Гарин принял в своём кабинете Ангелу. На своих немолодых ягодицах она вошла в кабинет главврача, добрела до кресла, стоявшего напротив рабочего стола, за которым восседал Гарин, подпрыгнула, села.

      – Итак. – Гарин, просматривающий голограмму истории её болезни, перевёл взгляд на пациентку. – Лающие люди?

      – Лающие люди, – вздохнула она, полуприкрыв светло-зелёные глаза с деликатно накрашенными ресницами. – Вы уже знаете мою главную травму.

      – Nonsensе! Ни один человек не в состоянии знать точно своей главной травмы,