Доктор Гарин. Владимир Сорокин

не денется?

      – Именно!

      – Хорошо! Пожелания? Опасения? Беспокойства?

      – Всё замечательно, всего в достатке, ничего не беспокоит.

      – Вакуумный массаж, бальзамное обтирание?

      – Продолжаю принимать с успехом.

      – Медикаменты?

      – Всё те же, вы знаете, мсье доктор.

      – Не забывайте про грязь. В ней великая терапевтическая сила.

      – О, грязь, – произнёс он по-русски, полузакрыл глаза и вскинул вверх гибкие руки. – Кем бы мы были без неё! Оh là là! Она чудесна, чудесна! Я вернулся к жизни благодаря ей. Теперь я навеки влюблён в вашу алтайскую грязь. Мы с ней как муж и жена. Обвенчались на Алтае! У нас грязный медовый месяц. Мы отдаёмся друг другу. Проблема вот в чём: когда вернусь в Париж, что мне делать без неё? Не представляю! Что мне делать, а? Выписывать её отсюда контейнерами?

      – В Европе есть свои грязелечебницы, – заметила Пак.

      – Что вы сказали? – вдруг замер он.

      – Я говорю, в Европе есть замечательные грязелечебницы, – осторожно продолжала Пак, переглянувшись с Гариным. – Карловы Вары, Пиештяны, Хевиз, Абано Терме.

      Пациент напряжённо смотрел на Пак и вдруг прохрипел нутряным, зловещим голосом:

      – Connasse de merde![10]

      Оттолкнувшись от сиденья, он прыгнул на ногу Пак, оплел eё, как щупальцами, руками и схватил зубами. Но Гарин был начеку: и трёх секунд не прошло, как blackjack выпустил не терапевтическую синюю, а жёлто-зелёную молнию в зад пациента. Тот с криком отвалился на ковёр, завертелся на месте и захрипел.

      – Санитары! – громко, но спокойно позвал Гарин.

      Двое оставшихся снаружи вбежали в палату, схватили пациента, прижали к полу. Он хрипел, изрыгая французские ругательства, глаза его закатились, на губах выступила пена. Одна из медсестёр выхватила из кармана пенал, вынула шприц, склонилась над ним.

      – Не вынесла душа поэта… – произнёс Гарин и вздохнул. – И всегда почему-то утром.

      – Раптус плюс Кандинский – Клерамбо. – Пак поправила сбившиеся очки.

      – Не укусил?

      – Нет, спасибо. Каждый раз поражаюсь вашей реакции.

      – Ещё получается, – усмехнулся Гарин. – И ведь неизменно на женщин кидается. И на ноги. Нет чтоб на мои! Я бы и отгонять его не стал! Титан вернул бы его к реальности.

      Все заулыбались. Сестра тем временем делала укол.

      – Доктор, вы же знаете его анамнез. – Пак смотрела на рычащий рот пациента. – “Преступно-недоступные коленки высокомерной учительницы геометрии”.

      – Да-да, – вздохнул Гарин. – Геометрия – великая наука!

      – Слишком прилежный ученик…

      – Женские коленки способны свести с ума не только мужчин… – задумчиво произнесла Маша.

      – “Я готов выпить влагу из вашей коленной чашки”, – процитировал Штерн.

      – Пойдёмте дальше, господа! – скомандовал Гарин. – Перенесите пациента на кровать. Марина, присмотрите за ним.

      – Хорошо, доктор, – кивнула медсестра.

      Пациент палаты № 7 сидел на тренажёре и качал

10

Сука сраная! (франц.)