Путешествие. Владимир Алексеевич Лебедев

Магазины закрыты. Кое-где промывают стекла витрин. Частники…

      О, впечатления от впервые увиденных улиц! Впечатления от нового, незнакомого… Вот в витрине отражается противоположная сторона улицы… Она загораживается проезжающим автобусом, и незнакомого становится еще больше. На чем же остановиться несчастному глазу? На превосходных товарах в витрине, на отражении, на редких прохожих? Я скольжу взглядом как по раскрытой кем-то наобум книге… Выхватываю отдельные слова, выражения, остальное пытаюсь связать, заполнить своим воображением. Можно ли составить впечатление о целом? Невозможно определить мои ощущения, я в нерешительности, судорожно работают все мои силы памяти, знания, соображений, вытаскивается давно забытое, неизвестное, предполагаемое… Я знаю лишь общее, банальное… Я так далек от истины. Прохладность тени. Серая каменность стен… Вдали сияет сахарный параллелепипед здания Страховой компании своей первозданной бесхитростной архитектурной девственностью. Останавливаюсь на углу улочки. Передо мною стена церкви с граффито; средневековый рыцарь стоит, опершись на алебарду.

      Хороший кадр! От рыцаря веет холодом, официальностью. Какая разница по сравнению с нашими витязями! В русском даже самом воинственном столько мягкости и доброты! Взять хоть Георгия Победоносца! Я приноравливаюсь, как бы поинтересней снять… Из-за угла появляется опухший немец, он уже пьян (это в такую рань!). Ему наплевать на ответственность, какая лежит сейчас на нем: он может испортить мои впечатления о целой стране! Он что-то мямлит. Не пойму, чем он недоволен, что хочет. Показывает пальцем на церковь. Не понимаю, надо от него подальше!

      Идут две красотки. Видно, с «работы». Что-то бурно обсуждают. Смеются. Увидев меня, фотографирующего церковь, что-то кричат, хохочут.

      Из их шума разбираю только слово «кирхе». Может они считают меня набожным и мое занятие им кажется бессмысленным?

      – Warum nur Kirchen, auch Mädchen40, – говорю я, делая вид, что что-то понял и притворяюсь этаким разбитным малым, и чтобы доказать это направляю мою камеру на них. Это должно получиться живо. Они огрызаются, визжат… Жаль, много места займут их затылки, спины… Они удаляются. Наконец, оборачиваются. Хорошо! слышен их смех и затихающий цокот шпилек. Догоняю Таню, Шуру, Марину…

      Продолжается наше знакомство с Веной

      Наш автобус останавливается у государственной Оперы.

      Странное впечатление производят, верно, туристы на горожан. Вот подъехала коробка- автобус. Из нее вываливаются туристы, нечто в роде незнакомых существ, насекомых, все для них в диковинку… Сами же они тоже диковинка для остальных. Вот шевелят усиками, двигаются…

      …мы вываливаемся на тротуар. Кто-то уже щелкает аппаратом. Альбертина пассаж! Там же рядом галерея графиков! Может, удастся посмотреть гравюры Дюрера?

      – А сейчас мы посмотрим подземный переход. Надо сказать, что когда премьер Хрущев был в Вене, то ему очень понравились

40

Почему только церквами, девушками тоже.