Путешествие. Владимир Алексеевич Лебедев

Комната удовольствий Пауля… заманчиво… Да нет!.. Что я… В глазах у меня двоится… «Паулюс-штабе»! – это уж другой разговор! Красная неоновая нить рисует ветряную мельницу. Всплывает надпись: «Молен Руж». Это ж Париж! «Люверс», «Пиринг», «Штрюмпфе» – Тик – Так падают вниз.

      – Ой, мальчики-девочки! Это – готика!

      Мы у Собора святого Стефана. Не люблю женщин, которые не могут отделаться от детских привычек. И еще считают это чем-то пикантным. Всматриваюсь в темноте в каменный узор длинных тонких полуколоннок, раскрытых звериных пастей, чудовищ в переплетении тел, крыльев, растений. Черная мглистая громадина уходит в высь.

      – Смотрите, девочки, скульптура, архитектура… Это же – синтез! (нарочно «е», а не «э». Она этим бравирует. Видно, в их кругу привыкли так кривляться) С грустью думаю об Юльке, как можно было влюбиться в такую. Может в юности ее изъяны были не так заметны? Нет, в ней было заложено все, что сейчас коробит меня; фальшивость всего поведения, стремление подо что-то подделаться… А в ситуациях, где люди встречаются впервые, где тебя не поддерживают, – такая жалкая растерянность…

      Марина грустно сосредоточенна, а я не знаю, почему сердит на нее. Просто устал…

      Мы возвращаемся домой (отель – наш дом). Мосты на «Донауканале» светятся желтым фосфоресцирующим светом, неизвестно откуда он. Как они

      освещаются? Я устал, мне хочется скорее в постель.

      – Я просто не знаю, что мне купить, сокрушенно говорит грустная Марина. – Глаза разбегаются… Ты видел там подсвечники?

      – Угу, – мне трудно говорить что-либо.

      – Может, купить кофейник?.. Надо сначала осмотреться…

      – Bitte zweiunddreißigste!37

      – Der Schlüssel ist vergeben.38

      – Володя, а как сказать: «83»?

      – Dreiundachtzig.39

      – Повтори. Спасибо.

      – Спокойной ночи!

      – Вы рано завтра встаете?

      – Надо пораньше…

      – Разбуди нас.

      Иван Алексеевич уже в номере.

      – Ну, как погуляли?

      – Замечательно! Мы всей компанией закатили в «Мулен Руж»

      – Не может быть! – подделываюсь я под простачка.

      – Нет! Ей-богу! Пошли посмотреть, что и как…

      – Ну и как?

      – Ничего. Прекрасные девочки. (Заливает… Ну и шут, с ним! Я чертовски устал! Глаза слипаются, слезятся. В них что-то режет. Столько впечатлений, что, кажется, я не один день здесь, а целую вечность.)

      – Ложимся?

      – Конечно! Что делать?

      – Постели у нас замечательные!

      (Уж, никогда не спал на таких, – хотел сказать, да раздумал. Не стоит болтать, как у нас, может в номере встроенный магнитофон)

      – У нас номер, будь здоров! – я тушу свой свет.

      – Сейчас и я потушу.

      Я натягиваю одеяло к подбородку. Поворачиваюсь на бок. Ноги покалывают иголочками. Они гудят, как телеграфные провода. Даже в ушах звон. Перед глазами, как мальки на мелком дне, мелькают обрывки дневных впечатлений. Мальки прозрачные, одни скелеты, рачки, водяные блохи… они

37

Пожалуйста, тридцать второй!

38

Ключ взят.

39

Восемьдесят третий.