Нестор Махно. Виктор Ахинько

Тот миг нерешительности оказался для них роковым.

      – Бей! – выдохнул Махно, стреляя из нагана. «Максим» в упор косил нападавших. Ни один из них не устоял: кого разорвали пули, кого ранили, а кто и со страху упал. Их быстро окружили.

      – Глянь, живой!

      – И цэй дышэ.

      – Не притворяйся, гад. Встать! – раздавались голоса. Из соседнего сада стрельнули. Ермократьев бросился туда.

      – С теми, Нестор, как? Которые убежали… – спросил Алексей Марченко.

      – Мигом на тачанку! Кто не сдается – бей. Других – сюда.

      Пока выводили коней, резали телефонные провода на столбах и расстреливали пойманного начальника варты, вокруг убитых собрались крестьяне.

      – Вы-то пойидэтэ, а нам як? – спросил Нестора Николай Клешня. Руки, губы его тряслись. Только теперь он понял, в какой капкан попал по собственной воле, и надеялся, что этот Махно, «защитник трудящихся» все-таки ж придумает выход, не посмеет просто так удрать. Клешня продолжал, чуть не плача: – Оцэ дывиться: за кожного нимця нашего повисять. У йих же такый закон!

      – Отправляйтесь с нами, – жестко посоветовал Нестор. В его тоне уже не было и следа той доброжелательности, с которой они беседовали вечером за чаркой и домашней колбасой.

      – Та куды ж? А симья? – не терял надежды Клешня.

      «Какой из него боец? – с презрением подумал Махно.

      – Как из моего г… пуля!» Стоящие рядом бабы плакали. Над ними свежим ветром несло темных запоздалых птиц.

      – Вин правильно кажэ, – вступил в разговор беззубый дедок с впавшими щеками. – Всих нэ забэрэтэ с собою, а нас тут пококають. У йих порядок: дэ найдуть свого покойныка, там и карають.

      Нестор сжал губы так, что их совсем не стало видно.

      – Несите лопаты, – приказал. – Погрузите трупы на подводы и закопайте в помещичьем леску. Хай вин за все и отвечает. Не падайте духом. Мы еще вернемся. По коням!

      Петр Лютый в последний момент увидал руки молодой тетки, что провожала их. Грубые от земляной работы, с крупными венами, они жалко, беспомощно вздрагивали, и ему стало не по себе…

      Отъехав порядочно от Марфополя, отряд спустился в балку, чтобы передохнуть, скрыть следы, да и надо было решить, что делать с тремя пленными, которых везли на подводе. Не таскать же их за собой.

      – Ты откуда? – спросил Нестор мрачного усатого хлопца в австрийской форме.

      – С Галычыны мы, – он локтем указал на соседа.

      – Кем работал?

      – Столяром.

      – А ты?

      – Зэмлэроб.

      – Дисциплинку забыли! – подскочил к ним Ермократьев. – На фронте вы нас, русских, не больно-то жаловали. Император Франц Иосиф вам дороже. Ану слазь!

      Приперлись на чужую землю, сволочи, еще и выпендриваетесь!

      – Цэ наша, украйинська зэмля, – тихо озвался столяр, сползая с подводы. За ним последовали и те двое.

      – Это, елки-палки, русская земля! – горячился Павел.

      – Не будем делить. Всех она примет, – заметил Махно.

      У него созрела идея, и этот спор был сейчас неуместен.

      – А