Нестор Махно. Виктор Ахинько

ветках слив, абрикосов дремотно струилась паутина. Генерал потрогал ее пальцем с широким полированным ногтем.

      – Свистунов не из них. Бессребреник, – заметил он. – И потом, ты чудно выражаешься. Причем тут Украина? Что это такое? Есть одна империя, которой мы служили и служим верой и правдой – великая Россия. Даже выпускнику Пажеского корпуса Скоропадскому невдомек. Власть ослепила!

      – Простите, отец, но эта благодатная земля, которая нас родила и кормит, – прапорщик постучал сапогом, – она же украинская и принадлежит нам испокон веков. Не так ли?

      – Нельзя русам делиться! – отрезал генерал. – Пропадем! Кто вокруг? Немцы, поляки да турки. Наш чернозем, лес, хлеб для них, что красная тряпка для быка. Знаешь ли, каждый немецкий и австрийский солдат отправляет домой ежедневно посылку с крупой, салом, сахаром…

      – Ну, не каждый.

      – А разрешение-то дано всем, еще Центральной Радой. Грабь!

      – Какой позор! – горячился сын. – Злейший враг защищает нас от быдла, большевистского и местного. Что же, Украина такая бездарная, навеки обречена?

      Тут вышли из дома погреться на солнышке и полковник с австрийцем.

      – Господа, уже все готово. Дамы волнуются. Нас зовут, – объявил полковник. Без кителя, в гимнастерке с закатанными рукавами он держался молодцевато. Вместе с Миргородским-старшим они совсем недавно служили в казачьем корпусе, когда появились красные банты, комиссары. Казаки перестали кормить и чистить лошадей. Солдаты отнимали у белорусских крестьян деньги, хлеб, потехи ради стреляли в коров, насиловали женщин. Полковник попытался заступиться. Его схватили, целой ротой повели к расправе, поставили под дубом на колени. Но нагрянул Миргородский со свежим Уманским полком, отборным конвоем, с трубачами. Выручил, и запомнилось: высоко над лесом одуванчиками разрывалась германская шрапнель.

      – Ну никак не втолкуешь ему, сукиному сыну, что такое Украина! – улыбнулся полковник.

      – Ja, ja, – подтвердил австриец.

      – Это наш Faterland! – выпалил с горечью сын генерала.

      – О-о! – воскликнул гость. – Понимаем. Са-мо-гон! Са-ло!

      – Черта лысого он разберет, – поморщился полковник. – Для них что красные, что гетман Скоропадский, Россия или Украина – одна сатана. Мы для них – пожива. Дикое поле. Не более того.

      – Нет, нет, – запротестовал австриец. В это время на крыльцо белого помещичьего дома вышла уже сама хозяйка.

      – Господа, прошу к столу!

      – Да, кого ждем? – поинтересовался полковник.

      – Смута, банды шастают, – ответил хозяин. – Одну выловили. Начальник добровольной охраны отличился, Мазухин. Что-то задерживается.

      – Бог с ним, прибудет, – полковник давно привык к любым передрягам. – Куда он денется?

      Они направились в дом. По пути сын генерала попытался продолжить разговор:

      – Чего они добиваются?

      – Кто? – не понял полковник.

      – Да все эти плебеи. Морды в кровь бьют, имения сжигают.