Нестор Махно. Виктор Ахинько

не мог разглядеть незнакомцев: солнце светило им в спины. Но на плечах сидящего в бричке взблеснули погоны. «Значит, свои, – решил Мазухин. – Откуда взялись?»

      Подъехали еще ближе.

      – Сдай оружие! – потребовал тот, с блестящими погонами, и развернул тачанку. Но вартовые в мгновение ока взяли винтовки на изготовку.

      – Пали поверх голов! – велел Махно пулеметчику.

      Треск выстрелов ошеломил людей Мазухина. Они соскочили с лошадей и побросали оружие.

      – Так-то лучше, – сказал Нестор, направляясь к ним. – Значит, начальник варты? Собственной персоной!

      Штабс-капитан, тоже лет тридцати, краснолицый, с тонкими усиками, ошарашенно глядел на него.

      – Вы что, сдурели? – спросил, спрыгивая на землю. – Не видите, с кем имеете дело? В крысиный карцер потянуло?

      – Простите. Я капитан Шепель из Киева, – Махно небрежно козырнул. – Направлен в это бунтарское Запорожье самим гетманом Скоропадским. «Железной рукой наведи там порядок, – наказал мне Павел Петрович. – Революционеры совсем обнаглели, а варта спит».

      Люди Нестора между тем со всех сторон окружили пленников, и Мазухин это заметил.

      – Позвольте, пан Шепель, почему же я не был поставлен в известность? Дело-то общее.

      – Милый мой, время какое? Вы откуда и куда?

      Махно хотел выведать намерения карателей. Семен Каретник, Алексей Марченко, другие с удивлением, а кто и с завистью смотрели этот спектакль. «Во артист, во настоящий атаман!» – думал Роздайбида.

      – Тут скоты-пролетарии раздухарились. Волю, видите ли, учуяли. Некто Ермократьев вылез из навоза. Кавалера высоких орденов Свистунова изувечили. Имение подожгли. Но мы им дали по шапке! – строго докладывал Мазухин. – До-олго будут помнить и детям закажут. Все деревья увешали, как грушами.

      – Нестор, – прошипел в изнеможении Павел, щелкая затвором.

      – Отстань, – левую щеку Махно тронул нервный тик. – А теперь куда путь держите?

      – Недалече Миргородский, может, слышали, отставной генерал обитает. У него в аккурат день рождения. Поужинаем вместе, пан Шепель. Не возражаете? – начальник варты закурил трубку, пустил кольцо дыма. Он чувствовал себя полным хозяином в этих краях.

      – Отчего же, с удовольствием.

      – А там денек-другой поохотимся на дичь… и на крамольников. Коль у вас спешное дело, завтра и сыметесь.

      Махно больше не выдержал:

      – Вы, господин капитан, совсем потеряли нюх, – холодно осклабился он. – Я со своим отрядом анархистов несу смерть палачам…

      – Махно!

      Мазухин побелел. Трубка выпала из руки и дымилась в дорожной пыли. Он начинал службу стражником в полицейском управлении Екатеринослава, насмотрелся на бандитов, познал их коварство и жадность. «Чем лучше этот? Ничем», – решил начальник варты. Презирая себя, он встал на колени. Авось клюнут подонки, отпустят.

      – Осел, осел! – повторял он с отчаянием. Наконец опомнился, вскочил. – Поехали в имение. Сколько вам нужно тысяч? Сколько?!

      – Не-естор, елки-палки.