Его сиятельство Каспар Фрай. Алекс Орлов

Генриетта осторожно спросила дочь:

      – Ну как тебе парень, дочка?

      – Ничего, кудрявый и глаза ласковые, – призналась та и заулыбалась, впервые явив румянец смутившейся девицы.

      Каспар и Генриетта обменялись тайными, полными надежд взглядами – неужто дочка исправляется?

      Наконец третьего дня молодой Бурн снова пришел, чтобы вместе с Евой пойти посмотреть на вставший на южной дороге балаган. На парне были новые башмаки с ремешками и подковками, такие в городе носили только люди состоятельные. Его куртка имела стеганую подкладку на шелку, а лацканы были украшены расшитыми серебром узорами. Наряд венчала войлочная шляпа с кожаной оплеткой полей, осаженная не на горшке, как делали простолюдины, а на специальной колодке в шляпной мастерской.

      Чтобы не ударить лицом в грязь, Фраи разодели дочь под стать кавалеру. Еве это не слишком нравилось, она предпочитала одежду попроще, но в этот раз ей пришлось уступить матери, нарядившись в три исподние и одну верхнюю юбку, вышитый бисером темно-синий апорник с широкими рукавами на серебряных застежках и шелковую блузку с двойной подстежкой, чтобы прилично было.

      Под конец сборов Ева уже жалела, что решилась на парадный выход, и со страдальческим лицом терпела укладку косы под жесткую женскую шляпу, крепившуюся к косе колючими шпильками.

      Брать навязанный ей новенький туесок она отказалась, заявив, что он слишком мал.

      – Да куда же тебе больше, чего в него класть? Ведь это только для порядка, нельзя девушке в шляпе и без туеска, некрасиво это, – разъясняла мать, но Ева стояла на своем и вышла к молодому мельнику с туеском матери, он был вдвое больше нового.

      Пауль был в восторге от вида Евы и теперь совершенно точно утвердился в мысли, что она красавица. Сняв шляпу и помахав приветственно родителям Евы, он чинно подставил свой локоть, и пара пошла вдоль улицы.

      – Не бойся, тебя со мной никто не тронет, – сказал Пауль.

      – А кого бояться-то? – улыбнулась Ева.

      – Воров, вот кого. Их у балагана как мух в свинарнике, того и гляди обчистят. Во, смотри, чего припас…

      И он достал из кармана фунтовую гирю с привязанным к ней куском бечевки.

      – Как врежу, небось не понравится.

      – Это разве кистень? – усмехнулась Ева. – Вот оружие – получше твоего.

      С этими словами они открыла материн туесок и достала из него тяжелую боевую перчатку из кольчужных колец.

      – Это чего? – удивился Пауль.

      – Перчатка.

      Ева надела перчатку на руку.

      – И чего с ней делают?

      – Можно в морду заехать, а можно нож выхватить – прямо за жало и ничуть не порежешься.

      – Ух ты! Это тебе отец дал?

      – Да. У него всяких военных снастей видимо-невидимо.

      – Против вора это не годится, – покачал головой Пауль, ему не хотелось в делах обороны выглядеть хуже девчонки.

      – Почему?

      – Он выхватит кошелек – и бежать.

      – А я его собью вдогонку.

      – Как это?

      – Смотри!

      Ева