Львы Сицилии. Сага о Флорио. Стефания Аучи

дело, ни опасения, что болезнь в груди, от которой страдает Паоло, серьезна.

      А она такова.

      Иньяцио понял это, когда Орсола, горничная, которую Паоло нанял в помощь жене, прибежала в лавку.

      – Дон Иньяцио, скорее! – Она тяжело дышит, вытирая руки о платье. – Вашему брату плохо.

      Близится Рождество, на улице холодно, но Иньяцио выбегает без плаща. Он спешит, перепрыгивая через ступени. Останавливается на пороге комнаты. В углу на стуле сидит Виктория, раскачивается всем телом взад и вперед. Прикрывает рукой рот и твердит:

      – Пресвятая Мадонна! Горе-то какое! – Больше ничего не может сказать.

      Джузеппина стоит, держа в руках таз, полный грязных носовых платков. На лице у нее ужас оттого, что она все поняла, но не может поверить в это.

      Иньяцио медленно подходит к ней, берет у нее таз. Руки Джузеппины дрожат. Он сжимает ее пальцы.

      – Иди на кухню. Скажи Орсоле, чтобы немедленно позвала Карузо, цирюльника, потом нагрей воды и помойся, ты и ребенок, и ты, Виктория, тоже. Обязательно горячей водой, и простирайте со щелоком все белье.

      Женщины выходят. Только тогда Иньяцио находит в себе силы повернуться к брату.

      Голова Паоло тонет в подушке. Губы и усы у него красные от крови. Рот кривится в горькой усмешке.

      – Это она. Я так и думал, это не от сквозняков.

      Иньяцио колеблется, прежде чем сесть на кровать. Крепко обнимает брата. Это его брат, чем бы он ни болел.

      – Я обо всем позабочусь, хорошо? – Иньяцио утыкается лбом в его лоб, как делал Паоло когда-то давно. – Я тебя одного не оставлю. – Он сжимает его затылок. – Попрошу сейчас же приготовить тебе настойку эхинацеи. Потом найдем для тебя дом за городом, может, в Ноче или в Сан-Лоренцо. Там тепло и чистый воздух. Ты поправишься, я тебе обещаю.

* * *

      На кухне Виктория и горничная кипятят воду в котлах, погружают в них простыни и одежду. Лицо у Виктории потемнело, губы плотно сжаты.

      Джузеппина не может унять дрожь в руках. Винченцо, завернутый в полотенца, сидит на кухонном столе. На полу у его ног стоит дымящееся корыто. Мальчик видит, что мать расстроена, но не понимает почему.

      Входит Иньяцио. Кажется, он вмиг постарел.

      – Надо, чтобы нас всех осмотрел Карузо, – голос звучит глухо, напряженно.

      Джузеппина хочет что-то сказать, но в горле застрял комок. Сын, сидящий за ее спиной, чувствует, что происходит что-то неладное. Чувствует, как только дети могут: догадка становится явью.

      – Папа заболел?

      Джузеппина и Иньяцио разом оборачиваются.

      Винченцо все понимает.

      Мать хочет подойти к ребенку, но Иньяцио ее останавливает. Отвечает ему как взрослому:

      – Да, Винченцо.

      Темные глаза ребенка гаснут. Он сползает со стола, идет к себе в комнату. На кровати лежат книги. На доске – задания, оставленные учителем.

      Садится. Начинает писать.

* * *

      Ночью никто не может уснуть.

      Ни бедный Паоло, которого мучает кашель. Ни Винченцо, который не может себе представить, что будет