У нежности на поводу. Две повести и короткая быль в стихах. Юлия Добровольская

же образом приняли душ, и Анна отправилась на работу с тёмными кругами под глазами.

      Это не ушло от внимания шефа, возбудив в нём прилив весьма специфического, ему одному присущего, чувства юмора, и он незамедлительно сострил на тему её недужного вида как вероятного результата бессонной ночи и прочее.

      – Вам не откажешь в дедуктивных способностях. – Сказала в ответ Анна.

      Выходя из отдела, она встретилась взглядом с Игорем, слышавшим, разумеется, как, впрочем, и весь коллектив, их содержательный диалог с шефом.

      Они улыбнулись друг другу и обменялись коротким "привет".

      К концу рабочего дня позвонил Алёша и спросил о самочувствии.

      – А я сегодня дежурю в ночь. – Сказал он. – За отгул.

      – Это что – доклад шкодливого мужа ревнивой жене? – И Анна тут же пожалела о своей глупой шутке. – Шучу! А я зато буду спать.

      Можно было бы добавить, что ей теперь будет скучно без него, что ей понравилось спать… ну, или не спать… вдвоём. Но она не сказала этого Алёше.

      В одиннадцать он позвонил снова и сказал, что приступил к дежурству.

      – А я уже почти сплю… Ты знаешь какую-нибудь колыбельную?

      – Колыбельную? М-м-м…

      Через секунду она услышала пиликанье его новых японских часов, исполняющих "Караван" Великого Дюка. Она едва не расплакалась от нежности.

      Мой непредсказуемый Алёша… – думала Анна. – Мой любимый?.. Почему я так легко называю тебя любимым? Любовь ли это? Ведь любовь – это общий дом, дети… штамп в паспорте. А у нас ни того, ни другого, ни третьего. Или это страсть?.. А есть ли разница между одним и другим? И возможно ли одно без другого?..

      Хотела бы я заглянуть в твою душу, чтобы узнать, какое место я в ней занимаю? И да и нет. Нет, потому что догадываюсь – далеко не первое. Да – потому, что так уж воспитали: в тоске хоть и по горькой, но правде…

      Что такое – наши два с половиной года: счастье? мука?.. Дьявольский коктейль из этих двух дурманов… И я пью его взахлёб. Знаю – скоро дно, но пью… Потому и взахлёб, наверно.

      А чего я жду, чего хочу? Замуж за тебя? Нет – ни замуж вообще, ни за тебя в частности. Быть твоей вечной любовницей? Но вечного ничего нет на этой земле, а вечной любви и подавно…

      Пройдёт ещё немного времени, и ты сам захочешь иметь семью. Найдёшь себе жену – подходящую по возрасту и статусу. А мне – старшей подруге и наставнице – останется благословить тебя на семейное счастье.

      А что, если родить тебе сына?.. Здоровый женский рефлекс, сказал бы ты.

      Голова пухнет от вопросов. А нужны ли мне ответы? Я ж с тоски помру от ясности…

      Спи. Завтра будет новый день. И даже если в нём не будет Алёши, он будет в тебе – твой любимый… любимый… любимый…

      * * *

      Он позвонил только в пятницу. К вечеру. Ей на работу. Предварив своё сообщение оговоркой, что это не доклад шкодливого мужа ревнивой жене, он сказал, что сегодня у них в отделе массовый выпивон по случаю чьего-то новоселья и спросил, можно ли ему после этого зайти за ней?

      – Примерно в двадцать один сорок шесть, – добавил он.

      Сколько раз она пыталась