У нежности на поводу. Две повести и короткая быль в стихах. Юлия Добровольская

ВТОРАЯ. СЕРДОЛИКОВАЯ БУХТА

      Море

      Поезд медленно подходил к станции.

      Запахи моря и тропической зелени, крики ласточек и чаек – всё это с детских лет было растворено в её крови. Всякий раз, попадая в милую её сердцу стихию, она испытывала столько разнообразных чувств, что они комом застревали в горле.

      Алёша тоже волновался, хоть и скрывал это лучше Анны.

      – Ты рада? – Спросил он, прижимая её к себе. – А? – И чмокнул в висок.

      Не нужно было этого.

      Анна уткнулась ему в плечо и не смогла больше сдерживать слёз.

      Море… Алёша… Отпуск вдвоём… Это выше её сил.

      Они с трудом нашли такси, готовое везти их за двадцать пять километров на ночь глядя.

      Алёша положил сумки в багажник и сел на заднее сиденье, крепко прижав к себе Анну.

      Они почти всё время молчали. Только иногда, касаясь губами лица Анны, Алёша шептал: «я соскучился» – и ещё крепче прижимал её к себе.

      Анна готова была замереть и не дышать, чтобы эти минуты никогда не закончились. Она ни о чём не могла думать. И не хотела ни о чём думать: ни о том, как расценит Алёшина тётушка их приезд, и вообще – их союз, ни о том, что на третий день им нужно будет покупать обратные билеты, потому что всё когда-нибудь кончается, и – что потом?..

      Город остался внизу и скрылся за перевалом.

      Вскоре из виду исчезло и море.

      Шины шуршали по гравию узкой петляющей дороги. Яростно стрекотали цикады. В боковом окне плясала голубая луна – играя в прятки с машиной, она то исчезала за деревьями или скалами, то бежала рядом, обратив к ним свою всепонимающую джокондовскую улыбку.

      – Ты не грустишь у меня, а? – Спросил Алёша.

      – Нет. – Сказала она.

      – Вот и хорошо. – Сказал он и снова, поцеловав, прижал к себе Анну.

      Так не бывает, подумала она и закрыла глаза.

      Алёша расплатился с водителем, и машина уехала. Они остались на пустой дороге под лунным светом.

      – Нам туда. – Сказал Алёша, указывая пальцем сквозь заросли.

      Анна пригляделась и увидела за ними огоньки.

      – Алёша… – Она села на сумку и закрыла лицо.

      – Что с тобой?

      – Я боюсь…

      – Прекрати! – Алёша понял, о чём она. – Сколько можно говорить, тётя Ната не ест маленьких глупеньких девочек! И даже не кусается…

      – Алёша-а-а…

      – Хорошо! Оставайся тут, я через три недели вернусь. – Он взвалил на плечо свою сумку и сделал вид, что спускается к тропе.

      Анна встала и поплелась за ним.

      – Нет-нет! Оставайся здесь. – Он развернул её и подтолкнул назад, к дороге.

      – Алёшка! – В её голосе звучали слёзы, а вовсе не капризы.

      Он положил сумку, обнял Анну и сказал тихо и нежно:

      – Пойдём скорей, я соскучился по тебе.

      Этого оказалось достаточно.

      Встав на пороге просторной кухни-гостиной, Алёша громко сказал:

      – Вперёд, мой друг, нас ждёт пылающий очаг и горячая пища. По лестнице со второго этажа сбежала приветливая женщина с живым добрым лицом. Алёша подхватил её с последней ступеньки и закружил,