Сонеты. Гамлет в переводе Николая Самойлова. Уильям Шекспир

мрамор, ни тиранов саркофаги

      Не смогут пережить моих стихов,

      Твой образ сохранится на бумаге,

      Сотрут на камне пыль и грязь веков.

      Пускай война и бунт руины множат,

      Пусть статуи вождей падут в борьбе,

      Меч Марса и пожар не уничтожат

      В моих сонетах строфы о тебе.

      Они назло пожарам и раздорам

      Из века в век твой облик пронесут,

      Потомки будут славить его хором,

      Пока не остановит Божий суд.

      Восстав из мёртвых в страшный день суда,

      Узнаешь, что в сонетах жил всегда.

      56

      Sweet love, renew thy force, be it not said

      Thy edge should blunter be than appetite,

      Which but today by feeding is allayed,

      Tomorrow sharp'ned in his former might.

      So, love, be thou: although today thou fill

      Thy hungry eyes even till they wink with fullness,

      Tomorrow see again, and do not kill

      The spirit of love with a perpetual dullness:

      Let this sad int'rim like the ocean be

      Which parts the shore, where two contracted new

      Come daily to the banks, that when they see

      Return of love, more blest may be the view;

      As call it winter, which being full of care,

      Makes summers welcome, thrice more wished, more rare.

      56

      Любовь моя, возобнови свой пыл,

      Не дай сказать, что аппетит острее,

      Объестся так, что белый свет не мил,

      А утром встанет вдвое голоднее.

      Ты будь такой, сегодня наглядись,

      Проснись глаза пошире открывая,

      И снова милым видом насладись,

      Дух вялостью в себе не убивая.

      Часы разлуки проводи в тоске,

      Как будто разделили океаны,

      Когда ждешь встречи на морском песке,

      Тогда они особенно желанны.

      А, если хочешь, их сравни с зимой,

      В морозный день дороже летний зной.

      57

      Being your slave, what should I do but tend

      Upon the hours and times of your desire?

      I have no precious time at all to spend,

      Nor services to do till you require.

      Nor dare I chide the world-without-end hour

      Whilst I (my sovereign) watch the clock for you,

      Nor think the bitterness of absence sour

      When you have bid your servant once adieu.

      Nor dare I question with my jealous thought

      Where you may be, or your affairs suppose,

      But like a sad slave stay and think of nought

      Save where you are how happy you make those.

      So true a fool is love that in your will

      (Though you do any thing) he thinks no ill.

      57

      Что может раб? Одно – покорно ждать,

      Когда захочешь высказать желанье,

      Готов любую прихоть исполнять,

      Вся жизнь моя – сплошное ожиданье.

      Не смею я в часы разлук роптать

      На то, что ты продляешь ожиданье,

      Считая время горько понимать,

      Что бесконечным может быть изгнанье.

      Боюсь я даже в мыслях, вопрошать:

      Чем занят ты, и кто вокруг толпою,

      Как верный раб могу, лишь, помечтать

      О счастье тех, кто в этот миг с тобою.

      Любовь глупа, вернешься – твердит снова:

      – В его делах нет ничего дурного.

      58

      That god forbid, that made me first your slave,

      I should in thought control your time of pleasure,

      Or at your hand th'account of hours to crave,

      Being your vassal bound to stay your leasure.

      O let me suffer (being at your beck)

      Th'imprisoned absence of your liberty,

      And patience, tame to sufferance, bide each check,

      Without accusing you of injury.

      Be where you list, your charter is so strong

      That you yourself may priviledge your time

      To what you will; to you it doth belong

      Yourself to pardon of self-doing crime.

      I am to wait, though waiting so be hell,

      Not blame your pleasure, be it ill or well.

      58

      Избави Бог, мне став твоим рабом,

      Просить о развлечениях отчёты:

      Следить, когда и кто приходит в дом

      Делить с тобой