Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

плечом.

      Меркурьев вздохнул:

      – Я работаю в Бухаре.

      – Зачем вы там работаете?

      Он опять вздохнул.

      – Затем, что мне предложили там работу.

      – А в Москве не предлагали?

      – В Москве не строят газопроводов.

      – Ну, – сказала Софья покровительственно, – какие глупости. В Москве можно найти любую работу.

      – По моей специальности вряд ли.

      – Я бы ни за что не уехала из Москвы, – промурлыкала Софья. – Вот, знаете, даже в Испанию не уехала бы! У нас многие девчонки вышли замуж и сейчас живут в Европе. А я не хочу! Что там делать, в Европе? Москва – это жизнь, ритм, скорость!..

      – Возможно, – согласился Василий Васильевич, рассматривая пики травы у себя под ногами и слушая крики чаек. – Я давно там не был, точно сказать не могу.

      – Нет, только в Москве, – настаивала Софья. – Только там можно реализовать себя. И не скучно! Развлекайся с утра до ночи. Все к твоим услугам.

      – Тут уж одно из двух, – сказал Василий Васильевич. – Или реализовывать себя, или развлекаться. Совместить это никак невозможно.

      – Почему?

      Вести с ней умные беседы ему не хотелось. С той, в шелках и мехах, хотелось, а с этой нет. И он сказал, что для того, чтоб реализовать себя, нужно много и упорно трудиться, а когда много и упорно работаешь, развлекаться некогда.

      – Какой вы зануда, – резюмировала Софья. – Вы самый настоящий зануда, но милый.

      – Милый, чо? Милый, чо навалился на плечо? – пропел Меркурьев и спохватился. – Это я просто так. Это шутка.

      Софья выдернула у него руку, присела, сорвала некое подобие ромашки и воткнула себе за ухо.

      – Мне идет?

      Меркурьев смотрел вдоль пляжа, а на Софью не смотрел.

      – Во-он там, – он показал рукой. – Там, кажется, наша Антипия, да?

      – Посмотрите на меня, – потребовала его спутница. – И скажите, мне идет?

      – Что? – Меркурьев посмотрел, ничего не заметил и на всякий случай сказал, что это исключительно красиво. – Она, должно быть, тоже гуляет.

      Заклинательница духов шла вдоль моря по самой линии прибоя. Развевались ее бирюзовые и зеленые одежды, подсвеченные солнцем, как будто вдоль моря катился громадный сверкающий изумруд из кольца Кристины.

      – Марьяна Витальевна! – закричал Меркурьев, когда они поравнялись. – Ноги не промочили?!

      Антипия издалека помахала им рукой и пошла дальше.

      – Почему вы так ее называете?

      – Потому что так ее зовут.

      – Марьяна?! – переспросила Софья и фыркнула. – Всего-то?! А эту, которая сегодня приехала? Ну, которая сидела на террасе, вся такая сделанная и с красными губами? Неужели не заметили?

      – Заметил.

      – Как ее зовут?

      – Лючия! – провозгласил Василий Васильевич. – Так она себя называет.

      – Час от часу не легче, – пробормотала Софья. – Та Марьяна, эта Лючия…

      – Ничего не поделаешь, – сказал Василий Васильевич, Софья его раздражала. – Здесь вам не Москва.

      – При