Святые с улицы Бримо. Илья Сергеевич Ермаков

папа. Вот, что случилось. Я лишилась девственности на улице и там же зачала ребенка. Никакая это не «непростая» или «сложная» ситуация. Прошу, называй вещи своими именами, если хочешь дальше продолжать наш разговор.

      Император внимательно выслушал заявление дочери и сдержанно кивнул. Он стал более тщательно подбирать слова, чтобы лишний раз не разозлить Марию.

      – Хорошо, милая. Прости. Я все понял. Ты абсолютно права. Признаюсь честно, твоя беременность изрядно меня удивила.

      – Удивила? Так ты это называешь? Да ты был в ярости! Ты рвал и метал! Вспомни себя в тот день! Или ты уже не помнишь? Ты запер меня в моей комнате! Опять!

      – Прости, милая, мне так жаль… прости…

      – Я этими извинениями сыта по горло. Мне порой кажется, что ты уже не понимаешь, за что извиняешься.

      Селиван взял дочь за руку, но Мария резко вырвала руки.

      – Не трогай меня! Прошу! Не надо меня трогать!

      – Прости, Маша…

      – «Маша»? Как ты меня назвал?

      – Ма…

      – Ты никогда так меня не называл! Никогда! Только мама меня так называла, но не ты! Хочешь быть на ее похожим?

      – Мария…

      – Хочешь ее заменить?

      – М…

      – Этого никогда не будет! Так и знай! Ты совсем не похож на нее! И ты никогда ее для меня не заменишь! Понял?

      Она видела в глазах родного отца слезы, но они уже не трогали ее.

      – И чего ты опять рыдаешь? Это мне нужно плакать! Мне! Ты постоянно был занят своими политическими делами. Ты – Император Валерии. Я все понимаю! В этом чертовом городе полно проблем, которые нужно решать. Я понимаю! Я сама лично убедилась в этом, когда сбежала из Дворца в первый раз. Но ты мог находить для меня время. Почему сейчас у тебя на меня времени хватает больше, чем на твои прямые обязанности Императора? Почему сейчас ты так якшаешься со мной, чего никогда не делал при маме? Все из-за беременности? Мне надо было забеременеть, чтобы ты обратил на меня внимание, да? Так это делается в семьях? У всех нормальные семьи. У всех! Если ты считаешь, что у нас нормальная семья, то позволь мне тебя разочаровать. Нет! У нас ненормальная семья, если ты считаешь иначе.

      Мария больше не могла сдерживать свои слезы. Она закрыла лицо руками и отдалась плачу.

      Селиван положил ладонь на ее спину меж лопаток, но Мария тут же потрясла плечами, прогоняя его руку, как назойливую муху.

      Она будто говорила ему снова: «Не трогай меня!».

      – Я понимаю, что ты считаешь нашу семью ненормальной и странной. Я понимаю, что тебе не хватало моего внимания и общения со мной, когда мама была жива. Доченька, это все…

      Неожиданно Мария перестала плакать, чем смогла призвать Селивана к молчанию. Она вытерла лицо от слез тыльной стороной ладони и выпрямилась.

      Ее взгляд изменился.

      – Я поняла…

      Она повернула голову к отцу.

      – Я поняла, что ты делаешь.

      Она смотрела на него, как на самое ужасное существо на свете.

      – Ты возвращаешь мне мои собственные слова и постоянно говоришь, что понимаешь меня, чтобы я не нервничала еще больше… Ты хочешь убедить меня, что