Святые с улицы Бримо. Илья Сергеевич Ермаков

бросаю в огонь.

      Жар вспыхивает, и сигарет уже нет.

      – Ты хоть знаешь, чего они мне стоили?! – Изабелла толкает меня в плечи.

      – Мне плевать, чего они тебе стоили, Изабелла, – твержу я снова, – они не помогут тебе.

      – Я не могу…

      И снова плачь.

      – Я не могу сделать то, о чем ты просишь.

      – А что я прошу, Изабелла? Скажи мне! Что я у тебя прошу?

      Мы обе знаем это, хотя…

      Она могла забыть.

      Стоит мне не появится хоть один раз, на следующую ночь все намного хуже. Она снова начинает пить, и ее уже не разбудить. Если не спит, то выглядит совсем плохо. Она становится существом, с которым невозможно разговаривать, как с человеком.

      По этой причине я прихожу каждую ночь – контролирую ее.

      Пока она знает, что я приду, она будет держать себя в руках. Но на долго ее не хватит. Каждый раз, выходя на задание Восьми Призраков Йорма, я работаю с мыслями только о ней…

      Меня нет рядом, и мне остается только рисовать в голове жуткие сцены того, что с ней здесь происходит.

      – Ты хочешь, чтобы я ушла отсюда.

      – Так.

      – Хочешь, чтобы я пошла в Церковь.

      – Дальше.

      – Хочешь, чтобы я начала помогать тебе и нашла работу.

      – Продолжай.

      – Хочешь, чтобы я перестала пить и вернулась к нормальной жизни… с тобой.

      – И что в этом сложного… мама?

      Изабелла обнимает меня и плачет снова, вытирая опухшими пальцами опухшее лицо. Мы совершенно не похожи друг на друга. Не внешне, не внутри…

      Вернее… были когда-то похожи.

      То время давно ушло.

      – Лея… я обещаю, что справлюсь… я все сделаю, миленькая… я все исправлю…

      – Ты знаешь, насколько я сыта по горло твоими обещаниями?

      – Не серчай… прошу… только не серчай, Лея…

      – А я не остановлюсь, Изабелла. Я не прекращу это, пока ты не выполнишь все свои обещания!

      Она испуганно смотрит на меня и моргает.

      – Все до одного, – процедила я.

      Изабелла в судороге сглотнула комок.

      – Я стараюсь, Лея… правда, стараюсь…

      – Мало стараешься, Изабелла. Мало стараешься…

      Она кладет свою голову мне на плечо. Мне ничего не остается, кроме как обнять ее и прижать к себе.

      Что бы там ни было между нами, Изабелла – моя родная мать.

      И я с ней живу.

      Отношения сложные, непростые… не просто так я стала душепопечителем – одним из лучших, способных предотвратить самоубийство.

      Ничего не делается просто так.

      И несмотря ни на что, она – моя мама.

      – Что ты сегодня ела?

      – Мы жарили рыбу.

      – Я же говорила тебе, что в эту реку смывают все отходы! Мне не хватало, чтобы у тебя развилась язва, аппендицит или что еще хуже!

      – Прости… я не говорила тебе, Лея… язва у меня уже есть…

      – Что?

      – Лея…

      – И ты мне говоришь об это только сейчас? Когда это случилось?

      – Два…

      – Изабелла!

      – Два