Город неба. Катя Капович

лесов рядом с ним арбалет,

      а напротив него – две египетских маски,

      и по комнате бродит безумный поэт,

      десять лет уже бродит, все ищет подсказки.

      Звуки бродят по комнате, а из углов,

      из портретов – глаза озабоченных предков,

      зеркала прячут черные стрелки усов,

      мир всегда состоит из деталей, оттенков.

      Из вопросов: «кто выведет вечером пса?».

      А цветы кто польет в эту пятницу? Пушкин?

      И как вывезти елку, что сложена вся

      из мечтаний… И дальше по комнате кружим.

      «Свет на небе от лимонной корки…»

      Свет на небе от лимонной корки,

      жизнь бежит, сухой песочек в колбе,

      и плывут кораблики-моторки,

      а вокруг всё небеса-задворки.

      Отплывает наш кораблик белый,

      отплывает город от причала,

      становясь зеленоватой пеной,

      желтою полоской за плечами.

      Нас бросало на вине и водке,

      нас водило на слезах и пиве,

      нас сводило, как с груди наколки,

      но, похоже, мы уже приплыли.

      Это в сердце пламенный пропеллер,

      что ж ты голову, гордец, повесил,

      хочешь песен? Есть у нас и песен.

      Но от песен в мире только плесень.

      «В далеких скучных снах…»

      В далеких скучных снах,

      где лаяли собаки от дождя

      на чужаков и так,

      бродила я и встретила тебя.

      Острижен был под ноль

      мой ангел и трагически хромал,

      струился алкоголь

      и в небо новостроек улетал.

      «Черемуху» орал

      соседский дурень, красный, как индюк.

      …Потом был интервал

      как приглашенье высказаться вслух.

      Какая дрянь, вскричали все и я

      со всеми дураками заодно.

      …Чтоб четче прозвучала тишина,

      сказал ты, это нам дано.

      «В благодарность за мирное детство в районе Шанхай…»

      В благодарность за мирное детство в районе Шанхай

      и поныне окно дребезжит, и сосед Николай

      всё Серегу скликает «козла забивать во дворе».

      И поди объясни, почему этой мирной игре

      идиому такую пришил наш речистый народ?

      Жизнь пройдет, смерть пройдет, ничего не поймет

      бестолковый подросток, слоняясь по сонным дворам

      в богоданной дыре, все с анапестом путая ямб.

      Там какой-то Овидий о метаморфозах пропел,

      а с утра Пугачева, чтоб каждый заполнить пробел,

      глинобитных домишек оконный заполнить провал.

      «Я вернулась в свой город» кричала для двух «забивал».

      «Я оттуда, откуда…»

      Я оттуда, откуда

      вечер теплый стоит,

      серых лампочек дутых

      ртуть по трубкам бежит.

      Где бегущий по шпалам

      серый поезд смешной,

      как бегущий по шкалам

      ртутный столбик такой.

      Отделенья милиций,

      министерства культур,

      куртки,