Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий. Нелли Шульман

еще посидели под белыми стенами громады собора, под багровеющим вечерним небом Парижа.

      Вернувшись в трактир, Петя потер левое плечо: «Опять тянет, – он налил себе вина, – где остальные конверты…, – он перебросил брату письмо, – держи, тебе, от Маши.

      Петя распечатал надписанную изящным почерком Марфы весточку. Из конверта выпал засушенный василек. «Мы с детьми успели сорвать, когда я приехала домой…, – начал Петя, но запнулся, – дальше неважно.

      – Да говори, – Степан не отрывался от письма жены.

      – Понесла Марфа-то, – младший брат покраснел.

      – Марья тоже, – Степан почувствовал, что смутился. «Вовремя я в июне к ней заглянул, хоша и на одну ночь».

      – Я тебе, Степа, давно говорил, что надо купить дом в деревне, – подытожил брат.

      – Ладно, – Ворон кинул на стол серебро, – у меня еще одно дело в городе, а потом я в Кале, и поминай, как звали. В январе окажусь дома.

      – Я не раньше, – Петя помрачнел, – черт бы подрал дона Хуана и его планы.

      Братья обнялись. Степан спустился к перевозу на северный берег реки.

      Убедившись в том, что адрес верен, Ворон постучал в дверь медным, начищенным молотком. Домик в Марэ оказался ухоженным, его впустила внутрь чистенькая служанка:

      – Я позову мадемуазель, – девушка ловко присела.

      Адрес Ворону порекомендовал один из французских капитанов. Приятель добавил: «Если тебя не смущает то, что она стоит как хороший новый баркас».

      Его не смущало. Деньги его вообще не тревожили. Семью он обеспечил на поколения вперед, заодно спрятав кое-что в разных тайных местах. Ворон погладил тяжелый кошелек в кармане плаща. Золото можно было тратить так, как он хотел.

      Опустившись в обитой бархатом кресло, он рассеянно полистал переплетенное в телячью кожу собрание гравюрок определенного толка: «Забавная штучка, – Ворон усмехнулся, – надо в Лондоне пожертвовать средства на новое издание сборника проповедей». Все больше и больше людей уходили из церкви к истинным христианам: «Многие умеют читать, – он все рассматривал гравюры, – такая книжка придется ко двору».

      – Месье, – раздался рядом нежный голосок.

      Приятель, несомненно, знал, что ему надо. Худенькая девушка, почти подросток, не доставала белокурой головой даже до его плеча: «И это я еще сижу, – смешливо подумал Ворон, – она ростом с Тео, хотя постарше будет. Наверное, ей лет восемнадцать».

      Волна кружев на сером, в цвет ее глаз, платье, прикрывала плоскую грудь в скромном декольте.

      – Мадемуазель, – он поднялся. Девушка даже отступила, таким он был высоким и широкоплечим: «Я принесу вино, месье, – она робко улыбнулась, – добро пожаловать в Париж». Рядом с Вороном она и вправду казалась ребенком. От него пахло солью и пряностями, словно в комнату вместе с ним плеснула морская волна, словно закружил голову аромат корабельных трюмов.

      Вино оказалось достойным. Он всегда любил Париж а то, что здесь можно было со вкусом выпить. На улице стоял теплый сентябрь,