Убийца без лица. Хеннинг Манкелль

что выживет, – сказал Курт Валландер. – Единственный свидетель.

      – Вообще-то мы надеемся, что все наши больные выживут, – сухо ответил врач и уставился на монитор, по которому бежала тонкая зеленая волна.

      Курт Валландер вышел из комнаты. Врач сказал ему, что ни за что не может ручаться. Исход неясен. Мария Лёвгрен может скончаться в любой момент, не приходя в сознание. Никаких гарантий.

      – Ты умеешь читать по губам? – спросил он Мартинссона.

      – Нет, – ответил тот удивленно. – А что?

      – Жаль, – сказал Курт Валландер и ушел.

      Из больницы он направился в коричневое здание управления полиции на восточной границе города. И сидел теперь за столом, разглядывая старую красную водонапорную башню за окном.

      Наверное, в наше время нужны другие полицейские, думал он. Полицейские, которым все равно, если их ранним январским утром заставляют ехать и смотреть на жуткую бойню посреди мирного деревенского пейзажа. Есть, наверное, такие. Им все равно. Им не знакома ни боль, ни растерянность.

      Внезапно зазвонил телефон. Больница, тут же подумал он.

      Сейчас они скажут, что Мария Лёвгрен умерла.

      Но успела ли она прийти в сознание? Сказала ли хоть что-то?

      Он уставился на звонящий телефон.

      Черт, подумал он. Черт.

      Что угодно, только не это.

      Он поднял трубку.

      Это была его дочь. Он чуть не уронил телефон на пол.

      – Папа, – сказала она, и он услышал, как провалилась монетка.

      – Привет, – ответил он. – Откуда ты?

      Только бы не Лима, подумал он. И не Катманду.

      Или Киншаса.

      – Я в Истаде.

      Он обрадовался. Значит, увидимся.

      – Я приехала повидать тебя, – сказала она, – но передумала. Я уже на вокзале и сейчас уезжаю. Хотела только сообщить, что собиралась с тобой повидаться.

      Разговор прервался. Он все держал трубку, как отрубленную голову.

      Чертова молодежь, подумал он. Как можно так поступать?

      Его дочери Линде было девятнадцать. До пятнадцати у них были замечательные отношения. Это к нему, а не к матери приходила она со своими детскими трудностями или когда чего-нибудь очень хотела, но не решалась осуществить. Он видел, как она из угловатого подростка превращается в красивую молодую женщину. До пятнадцати лет никак нельзя было догадаться, что творится, какие тайные демоны в нее вселились.

      Как-то весной, без всякого к тому повода, Линда попыталась покончить с собой. Это было в субботу днем. Курт Валландер чинил садовые стулья, а жена мыла окна. Вдруг его охватило внезапное беспокойство, он отложил молоток и пошел в дом. Она лежала на кровати в своей комнате. Вены на запястьях были перерезаны бритвой. Потом, когда все осталось позади, врач сказал ему, что она погибла бы, войди он минутой позже. Главное, ему хватило самообладания наложить давящую повязку.

      Шок так и не прошел. Контакт между ним и Линдой прервался. Она ушла в себя, и он так и не понял, что привело ее к той попытке свести счеты с жизнью. Она окончила школу, подрабатывала где придется и вдруг исчезала,