Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1. Анатолий Гейнцельман

не может быть блеска и света!

      Роза! Царевишна в царствии странном!

      Роза! Царевишна в царстве Поэта!

      Жарко устами к открывшимся ранам

      Смело прильни… Эта песня допета!

      Без веры

      Без веры я пою пеан несложный,

      Вакхический Создателю пеан,

      Лазоревый, бушующий, тревожный,

      Как этот беспредельный океан.

      Без веры замок строю невозможный

      В бессмертия космический туман

      И красоты приемлю призрак сложный,

      Теряя кровь из незаживших ран.

      Без веры я молюсь на привиденья,

      И сладкий песнопенья фимиам

      Возносится в иллюзии владенья,

      В многоколонный, облачный мой храм.

      И всё вокруг одно лишь сновиденье,

      И сам я луч, скользящий по волнам.

      1926

      Музыка вечности

      Бушуй, бушуй, лазурной литании

      Века неумолкающий напев,

      Реви, реви, невидимой стихии

      Божественный, неумолимый гнев.

      Такая буря в сердце у России

      Ненасытимый поднимает зев,

      Такая пред явлением Мессии

      Сметет навеки Неразумных Дев.

      Такая музыка перед созданьем

      На океане мировом звучала,

      И после Страшного Суда дыханьем

      Ее развеется и смерти жало,

      И всё вокруг, что внемлет с содроганьем,

      И нет ей ни конца и ни начала.

      Реликвия

      Мне снился сон невероятный,

      Неповременный, странный сон.

      Я был в пустыне необъятной,

      Одетый в облачный виссон,

      Я был ничем, простым атомом

      В лазурном вечности зобу,

      По Божьим я вился хоромам,

      Хоть в каменном лежал гробу.

      Лежал в целительной истоме,

      Как хризалида под листом,

      Как яблочко в гнилой соломе,

      С холодным в черепе свинцом…

      И вдруг запели, застучали

      Лопатами над головой,

      И в царство черное печали

      Ворвался лучик золотой.

      Плита скатилась, гроб раскрылся,

      И в митре золотой старик

      Над черепом моим склонился,

      И возбужденный, страстный крик

      Раздался в синесводном храме,

      И тысячи молящих глаз

      Глядели, как в зеркальной раме

      Меня постлали на атлас

      И на алтарь воздвигли пышный,

      И пали, славословя, ниц.

      А с купола глядел Всевышний

      С гирляндой шестикрылых птиц,

      Слетевших, как бывало, в гости

      Из рая дальней стороны

      На бедные поэта кости,

      И пастыря слова слышны:

      – Он был последний Твой воитель

      В безбожников холодный век.

      У ног Твоих за то, Спаситель,

      Пусть успокоится навек!

      Перед грозой

      Душно, страшно… Небо как свинец,

      Море как безбрежная лагуна,

      И пугливая убрала шкуна

      Перед бурей парусный венец.

      Душно,