Самшитовый лес. Михаил Леонидович Анчаров

платье, короткое, топоршливое.

      – Ну как? – спросила она.

      – Платье что надо…

      – Вам приятно?

      – Что?

      – Что я в таком платье?

      – Ага… А вам?

      – Что?

      – Вам приятно, что мне нравится платье?

      Она кивнула и стала подниматься впереди меня. Мимо лестничных ведер. Мимо ящиков и кухонного хлама.

      – Стоп, – сказал я, когда она зацепилась плащом за гвоздь.

      Начинаю отцеплять плащ. Когда я склоняюсь к плащу, я чувствую, как она смотрит на меня сверху. Когда поднимаю голову, она отводит глаза.

      Мы отворили облупленную дверь и вошли в пыльную темноту чердака, прорезанную косыми полосами звездного света из чердачных окон.

      Мы двинулись вперед, кланяясь белеющим стропилам.

      – Осторожно, – сказал я.

      – А что?

      – Здесь раньше были кролики.

      – Ой, кролики! – воскликнула она тихо.

      – Что такое?

      – Кролики, смотрите.

      Она наклоняется к клеткам, в которых что-то белеет и шевелится. Она подула сквозь проволочную сетку.

      – И тогда здесь были кролики? – спросила она.

      – Когда?

      – Когда меня не было…

      – Ага.

      – А вы в них дули?

      – Дул, а как же, – сказал я. – В хвост и в гриву… Я им капусту воровал.

      – Из столовой? Да? Снизу?

      – Нет… С огородов, за линией.

      – А где там огороды? Нет там огородов.

      – Эх вы! Идемте покажу, хотите?

      – Да…

      Мы двинулись к чердачному окну, в котором мерцали звезды. Я впереди, она сзади.

      – За инструментальным заводом линия электрички, так? – спросил я, оборачиваясь.

      – Так.

      – А за линией – огороды, глядите.

      Я пропустил ее вперед, подал руку, и она встала на неустойчивые кирпичи и выглянула в окно.

      – Видите?

      – Нет.

      Я выглянул и увидел за линией веселые огоньки домов. Окна горели и переливались.

      – Здесь всегда были дома, – сказала Катя.

      – Нет, – сказал я, – не всегда.

      Ветер ночной шевелил наши волосы.

      – Знаете, – сказала она. – Мы пока шли здесь всюду и по лестнице… познакомились лучше, чем за весь этот день.

      – Вы думаете?

      – Да… Вы сейчас совсем как школьник.

      – Это в темноте.

      – А вы не думаете, что мы только теперь познакомились?

      – Думаю, – сказал я. – Думаю.

      Она зашаталась на кирпичах и спрыгнула.

      – Осторожно, – сказал я.

      Она ударилась рукой и пискнула:

      – Ой…

      Засмеялась. Помахала рукой и сморщилась.

      – Больно?

      – Что вы, – удивленно сказала она. – Я счастлива…

      И сразу исчезла где-то в темноте. Я шагнул за ней.

      – Где же вы?

      – Вот я, – сказала она.

      Из темноты высунулась рука, которая искала мою руку. Я взял ее за руку. Держась за руки, мы дошли до железной двери, толстой, как в сейфе. Открыли дверь, и на чердак влетела дальняя музыка. Держась за руки, мы