Самшитовый лес. Михаил Леонидович Анчаров

сказал он, – это ты…

      – Здравствуйте.

      – Здравствуй.

      Я протягиваю руку. Краус пожимает ее. Я напряжен, взволнован и поэтому не замечаю сдержанности Крауса. Я вхожу в комнату и вглядываюсь.

      – А Катарина где?

      – У себя, – говорит Краус. – Погоди…

      Опять раздается звонок в дверь, и Краус идет открывать.

      Оставшись один, я отворяю дверь в соседнюю комнату и останавливаюсь на пороге.

      Катарина в новом платье, в туфлях на высоком каблуке поправляет шелковый чулок на высокой ноге. Она быстро поднимает голову, и две секунды мы смотрим друг на друга. Потом она резко опускает платье, и я отступаю назад и поднимаю голову. В комнату входят Краус и незнакомый светловолосый мужчина лет тридцати. Он одет в элегантный костюм. Плащ висит у него через руку.

      Встретив мой смятый и настороженный взгляд, он кланяется. Я нехотя отвечаю.

      – Катарина готова? – спрашивает блондин.

      – Переодевается, – отвечает Краус.

      Блондин смотрит на часы.

      – Извините меня, – говорит он. – Я чертовски аккуратен. Это моя слабость.

      У него крошечные усики и твердый рот. Он не только чертовски аккуратен, он чертовски красив. Я чувствую, как у меня от гнева начинают округляться глаза.

      Прерывая молчание, входит Катарина. Я оборачиваюсь к ней. Но это не прежняя Катарина. Это красивая, нарядная, немного бледная молодая женщина. Совсем чужая. Она проходит мимо меня, и блондин, улыбнувшись, пожимает ее протянутую руку.

      – Катарина… – говорю я.

      Все оборачиваются ко мне. На меня, видимо, тяжело смотреть.

      – Разве ты не сказала ему, что уходишь? – сурово спрашивает Краус.

      – Я же не знала, – тихо отвечает Катарина.

      – Она не знала, – подтверждает блондин.

      Никто теперь не смотрит на меня.

      – Катарина… – говорю я. – Разве ты забыла?

      – Мы опаздываем, – мягко говорит блондин.

      Я оборачиваюсь к нему. Я смотрю на его отвратительные усики.

      – Вы не опоздаете, – говорю я. – Вы всюду успеете. Как пишут в плохих романах… вы чертовски аккуратны.

      – Ну-ну, малыш… – улыбаясь, говорит блондин, но глаза у него холодные.

      Я делаю шаг вперед.

      – Алеша! – громко говорит Катарина.

      Я смотрю на нее. Глаза у нее отчаянные.

      Я выбегаю в дверь.

      Я сбегаю по лестнице и выскакиваю из парадного.

      Остановившись у ворот, я затравленно оглядываюсь по сторонам. Сумрачный вечер в переулке. Черная «эмка» стоит у ворот. Булыжники мостовой текут вниз по переулку и сворачивают за угол.

      Я слышу скрип песка под ногами идущих и стискиваю кулаки.

      Из ворот выходят Краус с Катариной и блондин. Блондин подходит к черной «эмке», отворяет дверцу, и Катарина, не глядя на меня, садится в машину.

      Ко мне подходит Краус.

      – Того, о чем ты думаешь, не бойся, – говорит он. – Я тебя в обиду не дам. Ты мне веришь?

      Я смотрю в землю.

      – Красавец-мужчина, – говорю я. – Кто этот тип?

      – Случайный знакомый, –