Цепкие оковы силы. Розалинда Шторм

сила и умения только возрастут. Ты это, профилактические беседы с ней проводи, чтобы знания только в крайнем случае применяла. А то знаю их: возраст, гормоны, все дела, только руку подняли, а противник с разломленной черепушкой на полу. В общем, ты меня понял. Я со своей стороны тоже поспособствую.

      – Конечно, как скажешь, – пообещал я, а через день забыл. Как же, моя дочь умница, она подобное не допустит. Ни за что.

      Сейчас тот разговор возник в памяти сам собой. Тут же в животе сжались кишки в один комок. Не к добру. Ядрена вошь! Не к добру.

      Припарковался через двор до школы. Можно было и ближе, но мне требовалось пройтись, привести мысли в порядок. Не входить же в директорский кабинет с дрожащими руками и глазами навыкате. Никто б не оценил, особенно Дашка. Уж если ее железный батя похож на истеричку, все, амба, можно заказывать катафалку.

      Ничего, мы еще потрепыхаемся.

      В директорской, кроме Дарьи, ее классной, ну и директора, никого не было. Хорошо, значит, Мириченко сдержал слово, без меня никаких бесед, читай допросов, не проводили. За одно это можно его уважать.

      – Александр Кириллович! – всплеснула руками Софья Ильинична. – Вы появились как раз вовремя. Нас уже осаждают.

      Выглядела женщина напуганной. Обычно гладкий пучок седых волос растрепан, под глазами неопрятные комочки туши, пальцы подрагивают.

      – Кто может осаждать директорский кабинет? Никого не видел.

      – Репортеры, – буркнул хозяин осаждаемой территории. Сам Мириченко напоминал осунувшегося больного старика. – Налетели, ироды.

      Репортеры? Все страннее и страннее. Не знаю, радоваться возросшей популярности дочери и огорчаться.

      Перевел взгляд на Дарью. Она сидела на стуле, прямая, как палка, напряженная, как струна. В глазах вызов, подбородок задран, на лице гримаса отвращения. Вот только пальцы сжали сиденье, да на щеках румянец.

      Переживает.

      Силой воли отвел от нее взгляд и, добавив голосу рычащих ноток, сказал:

      – Рассказывайте. По порядку.

      – Да что рассказывать! – вскочил директор. – Все рассказал по телефону.

      – Мне нужны подробности.

      – Давайте я, Глеб Павлович, – влезла Софья Ильинична. – А вы лучше присядьте, таблеточку выпейте.

      Мириченко кивнул и упал обратно в кресло. Выглядел он неважно.

      – Во время перемены после второго урока у Дарьи и Маши Реутовой случилась ссора. Девочки поругались, а потом Дарья сильно избила Машу.

      – Неправда! – вскинулась дочь, наткнулась на мой взгляд и закрыла рот.

      Умница, лучше пока помолчи.

      Классная продолжила.

      – Маша дошла до дома, там ее увидели мать и отчим. Испугались, понятное дело. Тут же отправились в больницу. А там и до заявления в полицию рукой подать. Сами понимаете, Даша, можно сказать, профессионал. Бить она умеет.

      – Понятно. При чем здесь журналисты?

      – Отчим Марии крупный бизнесмен, планирует баллотироваться в депутаты…

      – Ясно, не продолжайте. Свидетели?

      – Да