Цепкие оковы силы. Розалинда Шторм

Реутову?

      – Дык, в первую областную. Как я понял, Реутов хотел ее в частную отправить, но его отговорили.

      – Кто отговорил? Почему?

      – Вот что не знаю, то не знаю. Слушай, Саня, а тебе зачем? – насторожился Кохаренко.

      – Да так, для общего развития.

      – Слышь, товарищ, ты там горячку не пори, – заволновался инспектор. – Не лезь к девочке. Ей, итак, досталось.

      – Не ссы, не буду. Ну, в общем, спасибо, друг. До скорого, – соврал я и отключился, чтобы Кохаренко ни о чем не догадался. Долго врать я не умел.

      Но делать нечего, придется засунуть профессионализм и правила куда подальше и наведаться к Маше. Вот прям завтра с утра. Обязательно.

      Ночь шла медленно. Дочь давно уже забылась сном, а я все не мог сомкнуть глаз. Думал. Поэтому когда за окном забрезжил рассвет, встал с кровати и пошел готовить завтрак. Надеюсь, от яичницы никому из нас не поплохеет.

      Через час разбудил Дарью, отвез в школу, велел не уходить без меня после уроков и, вообще, звонить, особенно если что-то пойдет не так. Проконтролировав, как она зашла в здание, поехал в первую областную.

      Узнать, в какой палате лежала девочка, оказалось легко. Войти – труднее. Медсестра встала в позу, мол не приемный час и все такое, пришлось вынимать удостоверение, чего делать мне категорически не хотелось. Ну да ладно.

      Мария лежала в одиночной вип-палате. Хоть в этом повезло. На мой приход никак не среагировала. Как лежала лицом к стене так и продолжала лежать.

      Я кашлянул.

      – Не хочу уколов. Уходите, – буркнула девочка. – Ничего не хочу.

      – Здравствуй, Мария, меня зовут Александр, я пришел не за этим. Хочу только спросить.

      Услышав чужой мужской голос, Реутова замерла на мгновение, затем стала медленно поворачиваться.

      Я улыбнулся как можно более приветливо, но лучше б, честное слово, сделал грозное лицо. Девчонка выпучила заплывшие глаза и закричала.

      – Уходи! Не приближайся! Уходи! Уходи! Уходи! Прочь! Мама!!!

      Опешив от столь бурной реакции, я попятился, вывалился за дверь прямо под ноги спешившей к пациентке медсестре.

      – Вот, ну просила же! – накинулась она на меня – Приведите женщину! Неужели сложно?! Разве у вас в ментовке женщины повывелись?!

      – Наличествуют, – осторожно ответил я.

      – Вот и пригласите. Сколько можно говорить, плохо Мария на мужчин реагирует. Вчера отчим с братом приходили, орала, как резаная. Сегодня вы – та же реакция. Опять придется успокоительное вкалывать, а она, итак, на серьезных препаратах.

      Медсестра забежала в палату, подарила мне еще один гневный взгляд и закрыла перед носом дверь. Поговорили, ядрена вошь! Хотя кое-что я все-таки выяснил: отделала Реутову точно не Дашка, а некто мужского пола. И у меня даже есть кандидаты на эту роль.

      Надо бы пообщаться с господами Реутовыми, и старшим, и младшим.

      Пока шел к стоянке, все думал, как бы добраться до родственников Марии, на кого нажать, кому подмаслить, чтобы устроили встречу. Мысли были, но ушли, стоило зазвонить телефону. Вместо них, появилось предчувствие.