Цепкие оковы силы. Розалинда Шторм

теперь увидела мужчину, незаметно сидящего в одном из кресел.

      Крупный, широкоплечий, с коротким ежиком русых волос и карими глазами. Теплый, я ощущала жар, идущий от него. Человек.

      Обычный человек и новый начальник охраны.

      Этого не может быть! Похоже, Юрьев рехнулся.

      Пока я думала, какую дурь употреблял Хозяин, когда пришел к мысли, что на место сильного колдуна нужно поставить человека без дара, Александр поднялся с кресла. Вернее, перетек из одного положения в другое. Подошел ко мне, оказалось, он сильно выше, чем я, на голову, не меньше. Изобразил улыбку, не затронувшую глаз. Я чудом сдержала желание отступить.

      И кто после этого из нас двоих хищник?

      Он протянул руку для рукопожатия, будто равной. Как непривычно. В моем мире индивидуум был либо выше по положению, либо ниже. Никакого равенства. Никаких рукопожатий. Поэтому я на некоторое время зависла, гипнотизируя его руку.

      Ладонь у него большая широкая, относительно короткие пальцы. Мама называла людей с такими ладонями: огненными. Прирожденными лидерами, страстными, упрямыми, прямолинейными натурами.

      – Паулина… – В его голосе я услышала вопрос.

      – Александр… – Мысленно дала себе оплеуху, выпадая из транса. – Приятно познакомиться.

      – Взаимно.

      Сжала протянутую ладонь: теплая и шершавая. Моя в сравнении – ладонь ребенка. Рукопожатие вышло ровным, крепким, но без доминирования. Я уже хотела высвободить пальцы, как ощутила нечто, похожее на удар током. Мир перед глазами взорвался искрами.

      Неужели опять? Нет! Не нужно! Я не хочу снова! Не хочу ничего знать!

      Но проведение опять решило за меня. Дар-проклятие вознамерился вновь показать мне чужую жизнь. Вот только на этот раз все пошло по-другому. Вместо того чтобы начать показ с самого начала, первого его вздоха, сфокусировалось на одной-единственной сцене.

      Жарко. Мокрое постельное белье липнет к коже, оплетает руки и ноги. Воздух в комнате пропитан влагой, ее терпкими духами, ей самой, нашей страстью. Темнота ночи лишь изредка вспыхивает автомобильными фарами, окрашивая ее кожу в золото, путается в распущенных волосах. Но ни мне, ни ей не нужен свет. Я и с закрытыми глазами сделаю так, чтобы она кричала от наслаждения.

      Моя сладкая женушка, ну же, кричи для меня. Кричи! Громче! Громче!!!

      Какая у нее все-таки грудь! Обхватываю ладонями, вынуждая податься назад, прогнуться в спине, подставить шею для поцелуев. Ненасытно целую, облизываю, кусаю. За каждым укусом следует ее протяжный стон.