«Я больше не буду» или Пистолет капитана Сундуккера. Владислав Крапивин

Я не…

      Тут пятеро показались из-за угла. Старуха произнесла с ехидцей:

      – Мне казалось, ты не прочь убраться подальше от этих мест.

      Вот карга! Все разглядела!

      – А куда вы меня повезете?

      – Куда надо.

      – Мне надо домой, – жалобно уточнил Генчик.

      – Оч-чень замечательно. Садись. – И он от легкого толчка оказался в душной, пахнущей бензином кабине.

      Старуха втиснулась за баранку («Запорожец» застонал). Мотор закашлял, машина дернулась. Генчик от рывка запрокинулся, задрав колени. Старуха насмешливо смотрела на него из переднего зеркальца. Генчик торопливо сел как положено. Старуха умело вертела рулем. Ее изображение продолжало поглядывать на Генчика. Поверх очков. Очки съехали вниз по носу. Нос был длинный и прямой, но самый кончик его загибался вперед: там словно был приклеен шарик из хлебного мякиша. На этом шарике очки и застряли.

      Генчик неловко отводил глаза и думал, что, может быть, старуха и не вредная, а просто со странностями. Кажется, она похожа не тетю Полли из книжки про Тома Сойера: снаружи суровая, а характер добрый. Увидела, что хулиганы караулят мальчишку, и решила спасти…

      «Запорожец» трясло и заносило на скользких ухабах. Седой кукиш на темени старухи отчаянно мотался. Генчик перевел взгляд с кукиша на окно и вдруг понял, что они едут не в ту сторону.

      – Ой… Мне ведь в Утятино!

      – В самом деле? А мне в Окуневку.

      – Но вы же обещали… что домой!

      – Я имела в виду: домой к себе, – и коварная «тетя Полли» добавила газу.

      Генчик понял, что его похитили.

      О похищениях детей Генчик слышал и читал много раз. Похищали с разными целями. Иногда ради выкупа. Иногда чтобы поиздеваться. Есть такие «любители» (вроде тех гадов со Шкуриком). Замучают до смерти и зароют где-нибудь… А еще ходили слухи, что украденных людей по частям продают за границу. Для пересадки всяких органов… Ой, мамочка! Вот это называется спасся от врагов!

      Старуха движением носа подбросила очки. Они блестели «оч-чень» иронично.

      – Кажется, я знаю твои глупые мысли.

      – П-почему… г-глуп-пые? – Генчик сделал вид, что заикается просто от тряски.

      – Посуди сам… – Старуха крутнула руль, объезжая лужу. – Если бы я хотела тебя украсть, то разве стала бы делать это на глазах стольких свидетелей? В том числе и на глазах твоих «друзей» с трамвайной остановки! И толкать тебя в столь примечательную машину с заметным для всех номером! Да и сама я – фигура заметная…

      «Машину можно перекрасить, а номер сменить. А «фигура»… Может, она и не старуха, а переодетый бандит! Недаром шагает как дядька!..» Ох, зачем он, Генчик, отдал девчонке нож! Было бы хоть какое-то оружие…

      – Ты просто должен выполнить одну работу…

      – Ага… – встряхиваясь, горестно догадался Генчик. – А потом вы меня лик… ик… видируете…

      – Вот уж не думала, что у тебя такая дурная голова!… Впрочем, тут главное не голова, а твои пальцы…

      «Значит, уже и пальцы пересаживают!» – ахнул про себя Генчик. И понял, что самое время выкатываться из машины на ходу.