«Я больше не буду» или Пистолет капитана Сундуккера. Владислав Крапивин

никого не трогал, и на тебе – налетает целая стая! Как шакалы на кролика!… Ладно, если бы им просто деньги были нужны, а то ведь главная радость: поймать и поиздеваться! И как от них спасешься, чем их проймешь? Сказать, словно кот Леопольд из мультика: «Ребята, давайте жить дружно»? Вот смех-то будет – гогочущий, злорадный! Бандюги паршивые… Да еще Шкурик этот пакостный! Как они его не боятся, мерзость такую? Наверно, потому, что сами такие же… Генчик точно помрет, если к нему близко поднесут эту зверюгу…

      Гроза гремела, блистала и бурлила за окнами полуподвала. Генчик бродил от прилавка к прилавку и время от времени вздрагивал. Не от грозы, а от мыслей о Шкурике… Дождь когда-нибудь кончится. Придется выйти. Не будешь сидеть в «Юном технике» всю жизнь, как политический беженец в иностранном посольстве. В конце концов наступит обеденный перерыв, и тогда уж точно: «Мальчик, ну-ка брысь!» А те не уйдут. Им такая охота – одно удовольствие.

      Вместе с Генчиком бродили по магазину те, кого застала здесь гроза. И среди них – высокая старуха. На старухиной одежде темнели следы капель – она появилась, когда уже начался дождь. Может быть, поэтому длинное лицо старухи было недовольным. Глаза ее блестящими квадратными очками раздраженно метались. Она что-то хотела купить в отделе канцтоваров, но сразу поругалась с молоденькой продавщицей, пригрозила «взять жалобную книгу» и отошла, стуча каблуками.

      Походка у старухи была как у Петра Первого. Держалась она прямо, словно к позвоночнику ей привязали палку от швабры. Была у старухи и настоящая палка – узловатая отполированная трость. Коричневая, под цвет костюма. Костюм состоял из широких брюк и просторного жакета, под которым виднелась похожая на тельняшку кофта.

      «Ну и атаманша», – подумал Генчик. Сумрачно и завистливо. Такой атаманше, конечно, ничего не стоило бы своей тростью разогнать целую шайку мелкой шпаны…

      А ему, Генчику-то, что делать? Может, подойти к продавщице (которая посимпатичнее на вид) и честно сказать: «Тетенька, меня там хулиганы караулят. Есть у вас запасной выход?»

      А что? План и правда неплох! Есть в нем что-то от кино про разведчиков… Но сперва надо подождать, когда кончится дождь. А он все шумел за окнами, и гром звучал, как взрывы снарядов, часто и неутомимо.

      Генчик в углу магазина присел на край широкой кадки с искусственной пальмой. Достал кольцо синего провода. Зубами оторвал кусок длиною с карандаш и начал мастерить пружинчика.

      Пружинчиками назывались его человечки. Потому что ручки, ножки и туловища были у них обмотаны спиральными витками. А головка – круглая петелька. Ступни и ладони – тоже петельки, только узкие. Делать пружинчиков – искусство нехитрое, когда есть навык. Раз-раз – и проволочный человечек вот он. Генчик посадил его на забинтованное колено и принялся мастерить второго… И вдруг почувствовал взгляд.

      Сквозь квадратные очки-окошки за Генчиком наблюдала старуха. Они встретились глазами. Старухины глаза были непонятные. Стуча башмаками и палкой, она прошагала к Генчику. Он теперь смотрел на нее