Та сторона, где ветер. Владислав Крапивин

– уныло подумал Генка. Но вспомнил о Владике, и на душе потеплело.

      Он отыскал в шкафу свою старую серую куртку. Куртка называлась непромокаемой и потому промокала не раньше, чем через пять минут. А до Владика идти минут восемь. «Переживем», – решил Генка.

      – Не забудь учебник с тетрадкой, – предупредила мать.

      – Не забуду.

      На самом деле учебник размокал за поленницей. Генка подумал об этом с полным спокойствием. Ему было все равно.

      – Я пошел…

      И на этот раз ему открыл калитку Владик. Он ждал, это Генка сразу понял.

      – Пришел!

      «Как видишь», – чуть не брякнул Генка и ахнул про себя.

      – Пойдем, – заторопился Владик. – Сыро. Моросит и моросит…

      Дом Владькиной тетки состоял из двух частей. Словно два домика срослись боками. Один был побольше и постарше, под крутой двухскатной крышей, а к нему лепилась недавно сделанная пристройка. Доски некрашеного крыльца еще не потеряли свежей желтизны, а водосточный желоб у края плоской шиферной крыши не был тронут ни единым пятнышком ржавчины.

      В этой пристройке и жил Владик с отцом.

      В узких сенях было темно и пахло новой рогожей. Владик дернул дверь, ведущую в комнату.

      – Заходи.

      Генка старательно вытирал о мешковину промокшие тапочки. Потом увидел светло-желтый пол комнаты и сбросил их совсем. Владик догадался по звуку.

      – Ну зачем ты…

      Генка бросил у порога мокрую куртку.

      – А то еще наляпаю у вас тут.

      В комнате было светло. Даже казалось, что солнечно, потому что на полу играли яркие желтые блики. В углу у двери прижимался к стене кособокий большой шкаф с пятнистым зеркалом. Он словно стеснялся своего неказистого вида и старался быть в тени. Даже зеркало его почти не блестело. А еще было три разных стула, длинная облезлая кровать, узкий диван, почти такой же, как дома у Генки, и широкий стол с чертежной доской. Видно, тетка снабдила родственников мебелью, что похуже. Только чертежная доска была светлая и новая. Конечно, не теткина. А на полу, вдоль стен, стопками лежали книги.

      Кроме того, Генка увидел дверь, а за ней белый бок маленькой печки. Там была, наверно, кухня. Странно, что вход в нее был через комнату.

      Пока Генка осматривался, Владик вытащил из-за шкафа свернутую в трубку бумагу.

      – Проверь. Гладкая? – Он с громким шелестом развернул лист. – Я ее не мочил. Просто утюгом прогладил через полотенце.

      Бумага в самом деле оказалась гладкой.

      – Хоть сейчас можно дранки наклеивать, – согласился Генка. – Есть они у тебя?

      – Есть. – Он опять полез за шкаф. И вдруг остановился. – Гена, а как тот змей? Правда сбили его?

      – Сбили, – небрежно сказал Генка. – Только все равно без толку. Мы вперед успели, подобрали.

      – Я боялся, что он сам упал, – сказал Владик. И, помолчав, признался: – Не люблю, когда змей падает… У меня раньше падали.

      – Но ведь тот… ну, последний… Он ведь хороший был, – пробормотал Генка. – Он же не сам…

      – Сейчас они у меня получаются, – сказал Владик. – Только