Пояс Богородицы. Борис Гучков

ещё дедом втиснутый в простенок,

      Мои рубахи сохранил комод.

      В углу висят иконы, а на стенах

      Семейных фотографий хоровод.

      Где мать одна, сложив худые руки,

      На табурете в комнате сидит

      И под метели неуёмной звуки

      В ночную тьму тревожную глядит.

      Укрыты шалью худенькие плечи,

      А на столе – мерцающий ночник…

      И снится мне грядущей нашей встречи

      Неповторимый и прекрасный миг.

      «Скоро соберусь я и последую…»

      Скоро соберусь я и последую,

      И поеду – даже плохо верится! —

      Вновь туда, где матушка последыша

      Ласково баюкала, как первенца.

      Как она меня любила, холила!

      Сказки мне рассказывала вечером…

      Так любила, что уже до школы я

      Помогал семье, а не бездельничал.

      Своего последыша из города

      Скоро встретит мама, выйдя из дому.

      Скоро, скоро задышу я молодо,

      Заготовлю дров, поправлю изгородь.

      Даже и не верится, что встречусь я

      С красотой мещерскою, неброскою,

      Где так лунно и так звёздно вечером

      Над рекой и рощею берёзовой.

      ««Ты не спи на закате…»

      «Ты не спи на закате! —

      Тормошит меня мать. —

      Мне тревожно, сынок,

      Я боюсь, понимаешь?

      Ну проснись же, пора,

      Мой хороший, вставать!

      На закате не спят —

      Неужели не знаешь? —

      Это что же за вид!..» —

      «Ах, а я и не помню,

      Как заснул на диване!

      Ты скажи, отчего

      Голова так болит?..»

      Полусонный, встаю

      И пиджак надеваю.

      Выхожу на крыльцо —

      Там в полнеба закат!

      Я заката огромней

      Не видел, не помню.

      Он на соснах могучих

      Кроваво распят,

      Он рекою течёт

      По зелёному полю…

      «Не грусти, дорогая,

      И не верь в чудеса,

      Что навеки уснуть

      На закате возможно.

      Просто, мама, к ненастью

      Так красны небеса,

      И болит голова,

      И на сердце тревожно».

      «Собери ты мне наскоро ужин…»

      Собери ты мне наскоро ужин,

      На плите разогрей чугунки.

      Вновь я северным ветром простужен,

      Налетающим из-за реки.

      Возле печки, натопленной жарко,

      Отогреется быстро спина.

      От хворобы спасёт меня чарка

      Твоего золотого вина.

      За отца, что давно на погосте

      Спит, ладони сложив на груди,

      И за сына, пришедшего в гости,

      Ты немного сама пригуби.

      Вот метель налетела, как птица!

      Не с того ль так тревожна душа?

      Я хочу в этот вечер забыться —

      Больно брага твоя хороша!

      Мама, мама, ведь я не ребёнок.

      Что ты плачешь? Никак не пойму!

      Ах, не ты ли учила с пелёнок

      В жизни всё разрешать самому?

      Мама, мама, не хмурь свои брови!

      Лишь