Пояс Богородицы. Борис Гучков

твёрдо знаю,

      И слезу со щёк

      Я не утираю.

      Наша власть – умы.

      Не попросишь сдачи.

      Всё как есть, увы,

      И не как иначе.

      Горя не унять.

      Плакать не пристало.

      Поколений пять

      В доме вырастало.

      Слёзы не лице…

      Я шепчу: уроды…

      Здесь построят Центр

      Современной моды.

      Дочка, не дрожи

      На руках у мамы…

      Вон и чертежи

      На щитах рекламы.

      Знаменитый сосед

      «Касимов – это что-то

      вроде русского Марбурга…»

Из письма Бориса Пастернака родителям летом 1920 г.

      Мой дом… Его уж нынче нет…

      В гостях у дяди

      В соседнем доме жил поэт,

      Марал тетради.

      Конверт, бумага, карандаш…

      Наклеив марку,

      Он сообщал, что город наш

      Похож на Марбург.

      «Скорей, отец, сюда езжай,

      Беги из ада!

      Здесь жизнь, здесь будет урожай,

      Здесь то, что надо.

      Земля-кормилица, назём,

      Родные лица…

      На пароходе увезём,

      Что даст землица…»

      Мой дом… Я рос в его стенах…

      Не знал я, молод,

      Что знаменитый Пастернак

      Любил мой город.

      А мы в соседях жили с ним,

      И, как обуза,

      В мои младенческие сны

      Являлась муза.

      Всему, всему означен срок.

      Теперь я понял:

      Он обронил здесь пару строк,

      А я их поднял.

      «Я сошёл. Я один, как перст…»

      Я сошёл. Я один, как перст.

      С расписанья автобус сбился.

      Целый год не видал я мест,

      Где, родившись, не пригодился.

      Поглядев на Оки слюду,

      Как над нею туманы тают,

      Я в Успенский овраг сойду,

      Где о том, что приеду, знают.

      Я с дороги посплю, устав,

      А с обеда, пера рабочий,

      Захочу посетить места,

      Что мне, грешному, любы очень.

      Здесь порушен Кастрова дом

      В мавританском изящном стиле,

      Здесь в дожди с великим трудом

      Пробираются автомобили,

      Здесь за двадцать безумных лет,

      Остро ранящих, словно жало,

      Потихоньку во Вторчемет

      Всё снесли, что плохо лежало,

      Здесь гоняет с утра коров

      (Их всего-то пяток осталось!)

      Поликарп Лукич Иванов.

      Он по-чёрному пьёт под старость.

      Схоронивший Федосью, он

      (Как подпорка, рухнула вера!)

      Если утром не похмелен,

      Стал опаснее бультерьера.

      Если водка не будет греть

      И наступит похмелье снова,

      То ему костылём огреть

      Не составит труда любого…

      Дом Кастрова – притон и склад…

      Храм Ильи подпирает тучи.

      Город мой, ты мят-перемят,

      Подпалён из канистр вонючих.

      Под ветвями листвяных крон

      Остов летом сгоревшей