Полоса отчуждения. Евгений Кулькин

депутат.

      И он рассказал несколько баек из своей депутатской жизни.

      И Максиму понравилась одна из них.

      Идет депутат на какое-то заседание, на котором все поголовно спят. Бодрствует только выступающий.

      И вот, когда тот закончил свой доклад и от тишины все пробудились, председательствующий ему сказал: «Есть предложение повторить все сначала. Ведь сегодня впереди ночь покера».

      Дурата ездил не менее двух часов и довольно щедро расплатился. И напоследок посоветовал:

      – Ты вот все случаи записывай. Знаешь, какая классная книга получится!

      Максим хмыкнул.

      – Ты зря хмычешь, – продолжил убеждать Давид Давлетович. – Ведь это все живое. Причем так близко лежит.

      Он чуть подумал, потом произнес:

      – Я даже название тебе придумал.

      И хоть Максим не спросил, какое именно, со смаком его озвучил:

      – «Тысяча дней в такси».

      – Это сколько же туда войдет лет? – поинтересовался Максим.

      – Да всего-ничего – каких-то три года. Как раз только расписаться сумеешь.

      На этом и распрощались.

      А вечером, за ужином – при хохоте и прочих отходах юмора – Максим поведал жене и ее подруге, на что его склонял Дурата, ожидая, что они воспримут это как чужеродную блажь.

      Но вышло все иначе.

      Вера, как всегда, промолчала.

      А ее подруга произнесла:

      – А ведь это очень интересно! – И еще через паузу: – И, главное, ни у кого еще такого не было.

      А когда вызвала такси, так как с ним почему-то не захотела ехать, добавила:

      – Только не откладывай это все на времена, какие могут не настать. Нынче же запиши все, что нам рассказал.

      И он засел за письмо.

      Искомкав несколько листов, с отвращением бросил это занятие. Единственное, что осталось написанным: «Есть люди, которые разъезжают в такси, чтобы убить время».

      27

      Сели две девицы пегой масти.

      – Вы могли бы нас покатать? – спросила одна из них.

      – Вас устроит карусель или колесо обозрения? – неожиданно для самого себя спросил Максим.

      – Остановитесь! – полуприказала вторая и констатировала: – Псих какой-то!

      А вот такому общению Максим научился у Вадима, тоже частного «извозчика», как он о себе говорит, не просто лезвийно острого на язык, но и неимоверно находчивого.

      Вадим возил пассажиров на «мерседесе».

      Причем делал это с шиком.

      И вообще он отличался какими-то особыми манерами.

      Его любили женщины и ненавидели их мужья.

      Он даже предрекал, что будет убит одним из них.

      И вот именно он, когда по телефону, звоня его жене, простонародно спрашивали: «Лену можно?», он неизменно отвечал: «Это, вообще-то, надо спросить у нее, но я против».

      Вадим знал неимоверное количество анекдотов.

      Поэтому пассажиры зачастую покидали его автомобиль, искренне улыбаясь.

      Только одна зловредная старуха как-то сказала: «Вашему языку не хватает двухпудовой гири. – И, чтобы он не спросил «зачем», донесла суть: – Ею