Полоса отчуждения. Евгений Кулькин

меня небольшой недостаток в роду.

      Этот человек выходит из задумчивости, как из засады.

      И говорит:

      – Моя мама гречанка, а отец ненец. Не немец, а ненец. Ну по сегодняшнему обиходу чукча.

      – А почему вы считаете это недостатком? – Максим задал этот вопрос больше по инерции, чем из необходимости. Ибо уже знал, что уровень примитива, который несколько лет назад имел северную прописку, давно опустился на юг. И плоское трактование чего-либо больше свойственно русским, чем тем же чукчам.

      А седок продолжал:

      – Мне один старый грек сказал, что существует три качества силы.

      – Какие же? – подживил Максим вопросом его дохловатую речь.

      Он заметил в себе существенную перемену.

      Раньше то и делал, как молчал, как-то особо сосредоточив свое внимание на дороге.

      И безучастно слушал то, что говорят его пассажиры, или седоки, как он их звал.

      И часто изначальный смысл, о чем шла речь, был ему понятен.

      Но способы этого понимания подпадали под законспирированную, что ли, форму.

      У него как бы не хватало слов, чтобы беседовать с людьми на равных.

      Но однажды ему кто-то сказал, что каждый новый день – это открытие себя самого.

      Однако, что этот засадник молчит о трех качествах силы?

      Хотя о первых двух он догадывается.

      – Это физическая сила и ум.

      – А третья?

      И засадник поясняет:

      – Вера. – И добавляет: – Только Бог, в силу своего положения, не только настраивает человека на знание и умение, но и подсказывает, как их правильно применять. – «Многокровец», как седок себя назвал, тем временем продолжил: – Все люди имеют генетическое сходство. Ибо их питает единый источник, исключающий все одностороннее. Но окружающий нас мир и вообще социальная жизнь, коснувшись истинных библейских тайн, исключает разные несуразности, которые влияли бы на законы реальности.

      Максим все это слышал почти счастливым.

      Ибо все до последнего слова понимал.

      И даже запросто мог включиться в свободное обсуждение чего-либо. Что в народе зовется не очень привлекательным словом «треп».

      Ему – в целом – уже понятна панорама Европейской культуры.

      Близка судьба земли, на которой выпала возможность жить.

      Знает он и что такое «религия долга», которую не вытравили у людей социалистические иллюзии.

      Причем нравственный путь нации, которую захватила не игровая, носителями культуры которой является русская неразбериха, а банально материалистическая позиция, не нашел другого способа понимания, как взаимное.

      А свидетельства прошлого весьма ярко показывают, к чему это приводит. Наверно, засадник был не простым эрудитом, а как хранитель мира – знатоком, вышедшим на новый цикл космического символизма, связав разнообразные мысли и соединив понятия и термины в интервал между двумя состояниями, и – попутно – увлекшимся библейскими сказаниями, брошенными в почву нашей жизни как семена будущего. Видимо, проникая в глубь вещей, он постигает