Руины Арха 3. Бродяга. Олег Геннадьевич Фомин

девчонки. А ведь оно – ее по праву. Обязательные бонусы новичка. Отбирать их – последнее дело. Так делают только мерзы.

      – На кровь слетится комарой, – сказала Ксара.

      Принц превратился в карикатурного вампира, в мантии и с клыкастой пастью.

      – Тут и без комаров любителей крови полно, ы-ы-ы!

      Скорчил страшную рожу, когтистые руки вверх, будто на кого-то бросается.

      Я вынул из чехла под ребрами нож.

      – К примеру, я.

      Минут за десять расчленил обе рычуньи туши, их части канули в бездну моей торбы. Я выпил таблетку от головной боли. К силе лорда приходится прибегать регулярно: слежу через смышей за соседними коридорами, вдруг какая тварь учуяла запах крови и подбирается к нам.

      – Девчонка мерзнет, а ты трофеи собираешь, – проворчала демонша.

      – Таблетку для совести пока не изобрели, – вставил Принц.

      Я вытер нож, тот вернулся в чехол.

      – Вот и накрыла бы девочку плащом. Торчишь без дела, могла бы и поиграть в мамашу.

      – Я на посту, – сказала Ксара с издевкой. – Сам же назначил в телохранители.

      – Вот и охраняй. Девчонку от холода. А я поищу безопасное место. Хотя… уже нашел.

      Вернее, не я – смышь, в мозг которой прыгнуло мое «я». Она сейчас в коридоре, где оба конца – в пышных яростках. Коридор недалеко.

      С девчонкой на руках я привел свой маленький отряд к туче шипастых вьюнов, стерегущих вход в туннель.

      – Что-то их больно до фига, – заметил Принц. – Даже не прячутся.

      – Попробуй такое спрячь, – сказала Ксара. – Тут этих растений больше, чем камня.

      – Да, – согласился я. – Не все твари обременены интеллектом, но, по-моему, даже самая тупая не станет пытаться пройти сквозь такие заросли. Но как тогда эти кусты отожрали столько целлюлозы? Ништорма надо сожрать, чтобы отрастить столько.

      – Ты забыл о рычунах, – сказал Принц. – Только что ведь кромсал их. Таблетку выписать еще и для памяти? Эти дурацкие ящеры кидаются на все. Даже на такое.

      – И где кладбище рычуньих костей?

      – Ты ищешь логику в месте, где свет льется отовсюду, а дряхлые туннели с бесконечными массой и высотой держатся фиг знает на чем.

      – Нашли время трындеть, – ворчит Ксара. – Как пройти через эти кусты? Ах да, прикажешь заняться прополкой. Я же торчу без дела…

      – Яростки не трогать. Кто наш лагерь, по-твоему, будет стеречь?

      – А, то есть, я от этой должности освобождена.

      Я стал один за другим вытаскивать из торбы куски рычунов, которых недавно убил Принц, и кидать в яростки. Игольчатые лозы тут же скручивают мясо в тугие плотные клубки, жилы в стеблях наливаются красным, а сами стебли набухают.

      Половины свежих запасов рычуньего мяса хватило занять все до единого яростки.

      – Расточительство, – сказала Ксара. – Самому-то жрать что?

      – Беспокоишься о его желудке? – встрял Принц. – Кажется, она перешла из телохранителей в диетологи.

      – У нас, – говорю, – меньше минуты. Яростки выпьют из этого мяса все очень скоро. Ксара, потыкай их трезубцем.

      – Раскомандовался, –