Руины Арха 3. Бродяга. Олег Геннадьевич Фомин

с кучей заколок, на тканях и украшениях мерцают драгоценные камни.

      – Рыжая! – прошептал я.

      Кажется, ее зовут Ника. Из-за нее я помогал Анджею вызволить его сына из плена бандитов, в обмен на то, что Анджей даст ей место в Колыбели. Собственно, то же самое я намерен сделать сейчас с девчонкой-мулаткой. Сдать городу, пусть сами с ней возятся. Только, как и в прошлый раз, вряд ли мне это обойдется бесплатно.

      Если бы не эта рыжая, я бы не потерял Бориса.

      И если бы не она, я не связался бы с Ксарой. Только понять не могу, плохо это или не очень?

      Под ручку с рыжей идет низкий, хорошо одетый толстяк. Этакий хозяин преуспевающего трактира, ему за барной стойкой – самое то. Вроде бы он ее ведет, но если приглядеться, видно, что семенит за ней, чуть отставая, а она плывет гордо, как лебедь.

      Толстяки в Руинах – диковинка. Редкую тварь встретить в коридорах проще, чем упитанного руинца. Вот ходячий скелет – это норм. Руинами правит голод. Люди и монстры помешаны на том, чтобы друг друга жрать. С другой стороны, я же в городе первый раз. Какие тут люди, знаю плохо.

      По другую сторону от рыжей идет мальчик лет десяти, наверное, прислуга, в руках сундучок из дерева. Ноги подрагивают. Сундучок тяжелый? Нет, просто мальчик напуган, весь поглощен тем, чтобы не уронить груз, который ему доверили.

      Стражники расступились перед рыжей. Ну и перед толстяком и мальчиком тоже. Хотя на фоне рыжей богатый толстяк и мальчик-слуга выглядят одинаково бесправными.

      Рыжая остановилась. Вздернув подбородок, смотрит на меня искоса, будто свысока.

      – Давно не виделись.

      Я развел руки.

      – Прости, соскучиться не успел. Вижу, устроилась с комфортом. Говорил же, тебе здесь будет лучше, чем со мной.

      – Это и есть тот мерзавец, – спрашивает толстяк рыжую, – который держал тебя в рабстве три месяца, милая?

      – Да, мой тигр.

      Я присвистнул.

      Фигасе! Страшно подумать, что она обо мне наплела этому… Ой, так это же и есть новый мэр Колыбели. Да-а-а, совсем не Анджей. Наверное, заведовал пищевым складом. Хотя пища здесь – основа жизни, так что владеешь пищей – держишь власть.

      Судя по тому, как муж этой прохвостки на меня смотрит, в его глазах я три месяца принуждал рыжую удовлетворять мои извращенные сексуальные запросы десять раз в день, морил голодом, жрал младенцев, а ей скармливал косточки.

      – Ну как тебе тут, нравится? – спросил я рыжую.

      – Не сомневайся, – ответила та. – Лучшее место в Руинах. Лучше только морской пляж на закате, но где его взять…

      Последнюю фразу сказала с ядовитой горечью. Знаю, про какой она пляж.

      Медный Берег.

      Вот же девка! До сих пор дуется, что выгнал ее оттуда. Притом что ее туда не звали. Это мой мир! Мой и…

      …Бориса.

      Я поморщился. Боль от воплей судьявола, тот теперь хозяйничает в моем мире, топчет следы маленького друга Бориса на песке, который где-то еще хранит отпечатки смышиных лапок. Боль, ты сейчас не к месту.

      – Зато здесь у тебя роскошный гардероб, – сказал я. – Пришлось долго тут торчать, пока ты выбирала, в каком платье выйти.