Скромница для злодея. Сара Маклейн

не шелохнулись.

      – Я попал туда, куда нужно.

      Она моргнула.

      – В таком случае, вы определенно ошиблись комнатой.

      – И комната та, которая нужна.

      – Это моя спальня!

      – Не мог же я посреди ночи постучаться в дверь и попросить разрешения с вами поговорить, верно? Соседи пришли бы в ужас, и куда бы это вас привело?

      Она удержалась и не сказала, что утром соседи в любом случае придут в ужас, ведь к этому времени весь Лондон будет знать, что она наврала.

      Он как будто услышал эту мысль.

      – А зачем вы солгали?

      Девушка проигнорировала вопрос.

      – Я не разговариваю с незнакомцами в моей спальне.

      – Но мы уже не незнакомцы, милая. – Серебряный наконечник постукивал по кончику сапога в медленном, ровном ритме.

      Ее губы дернулись.

      – Я не трачу время на людей, которые не думают о последствиях.

      Хотя он оставался в темноте, ей показалось, что она услышала в его голосе улыбку.

      – И сегодня вечером вы это продемонстрировали, верно, Фелисити Фэрклот?

      – Я не единственная, кто сегодня лгал. – Она прищурилась, вглядываясь в темноту. – Вы знали, кто я такая.

      – Вы единственная, чья ложь достаточно велика, чтобы уничтожить этот дом.

      Фелисити нахмурилась.

      – Вы победили, сэр. Какова ваша цель? Нагнать на меня страх?

      – Нет. Я не хочу вас пугать. – Голос мужчины был таким же тяжелым, как тьма, которая его окутывала. Низкий, тихий, но при этом отчетливее, чем пистолетный выстрел.

      Сердце Фелисити колотилось все сильнее.

      – А я думаю, именно это вы и хотите сделать. – Серебряный наконечник снова стукнул, и она раздраженно посмотрела на него. – А еще я думаю, что вам следует уйти прежде, чем я решу, что вместо страха мне следует испытывать гнев.

      Пауза. Тук-тук.

      А затем он шевельнулся, подавшись к кругу света, и она разглядела длинные ноги и высокую черную шляпу на одном бедре. Перчаток на руках не было, в пламени свечи блеснули три серебряных кольца – на большом, указательном и безымянном пальцах правой руки. Черное пальто безупречно обтягивало его плечи. Круг света остановился на подбородке, остром и чисто выбритом. Фелисити подняла свечу еще выше и увидела его.

      Она резко втянула в себя воздух, не к месту вспомнив, как чуть раньше сочла красивым герцога Марвика. Больше она так не думала.

      Потому что, конечно же, на свете не могло быть мужчины красивее этого. Он выглядел в точности так, как звучал его голос. Как низкий, звучный рокот. Как соблазн. Как грех.

      Одна сторона его лица оставалась в тени, но та сторона, которую она видела – о, та была великолепна! Длинное, худощавое лицо, все состоящее из острых углов и затененных впадин, темные, раскинутые, как крылья, брови, полные губы, умные блестящие глаза (Фелисити могла поспорить на что угодно, что своими знаниями он никогда ни с кем не делился) и нос, посрамивший бы любого короля – безупречно прямой, словно созданный при помощи острого, уверенного клинка.

      Волосы темные, коротко постриженные