О любви (сборник). Надежда Тэффи

худая, как палка.

      «Это она нарочно так старается, – думала Лиза. – Нарочно. Воображает, что она и вправду умная. А няня просто так говорит».

      Стешка поднялась, няня погладила ее по голове и сказала:

      – Спасибо, Стешенька. Ужо дам тебе пеночек. – У Лизы вдруг громко-громко застучало в висках. Она легла животом на скамейку и, болтая ногами в «смертных» чулках, сказала, злобно улыбаясь вздрагивающими губами:

      – А я не пойду отсюда! Не хочу и не пойду! – Нянька обернулась и всплеснула руками:

      – Ну, что это, ей-богу, за наказание! Сегодня чистое платье надели, а она его по грязной скамейке валяет. Как есть все загваздала! Да уйдешь ты отсюда или нет?

      – Не хочу и не пойду!

      Нянька хотела что-то сказать, но в это время поднялась на варенье густая белая пена.

      – Ах ты, господи! Варенье уйдет.

      Она кинулась к тазику, а Лиза, поднявшись, демонстративно запела и заскакала прочь на одной ножке.

      Она уже вышла из-под липы, когда встретила Стешку, несшую ягоды на блюде.

      Стешка шагала осторожно – нарочно, чтобы показать Лизе, что она умница.

      Лиза подошла к ней и, задыхаясь, сказала шепотом:

      – Пошла вон! Пошла вон, дура!

      Стешка сделала испуганное лицо, нарочно, чтобы няня заметила, и, ускорив шаг, пошла под липу.

      Лиза побежала в густые заросли крыжовника, повалилась в траву и громко всхлипнула.

      Теперь вся жизнь ее была разбита.

      Она лежала и, закрыв глаза, видела тонкую Стешкину косичку, и грязную голубую тряпочку-завязушку, и худую Стешкину шею, черную, как палка.

      А няня гладит ее и приговаривает: «Умница, Стешенька! Вот ужо я тебе пеночек дам!»

      – Пе-еночек! Пе-еночек! – шепчет Лиза, и каждый раз от этого слова делается так больно, так горько, что слезы текут из глаз прямо в уши.

      – Пе-еночек!

      – А ведь может и так быть, что пойдет Стешка за щепками, да и помрет. Вот все и поправится!

      Нет, не поправится. Няня жалеть станет. Скажет: «Вот была умница да и померла. Лучше бы Лиза померла». И снова слезы текут прямо в уши.

      – Нечего сказать, нашла умницу! Необразованную. Я учусь. Я по-французски умею: жэ, тю а, иль а, вузавэ, нузавэ…[3] Я вырасту большая, выйду замуж за генерала, приеду сюда, скажу: «Это что за девчонка? Выгоните ее вон, она украла мою голубую тряпку себе в косу».

      Лизе стало уже немножко легче, да вдруг вспомнились пеночки.

      – Нет! Ничего этого не будет! Теперь всему конец. Она и домой не пойдет. К чему?

      Она ляжет вот так на спину, как прачка Марья, когда померла. Закроет глаза и будет лежать тихо-тихо.

      Увидит бог и пошлет ангелов за ее душенькой.

      Прилетят ангелы, крылышками зашуршат, – фрр… и понесут ее душеньку высоко-высоко.

      А дома сядут обедать, и все будут удивляться:

      – Что это с Лизой?

      – Отчего это Лиза ничего не ест?

      – Отчего это наша Лиза стала такая бледная? – А она все молчит и ни на кого не смотрит.

      А мама вдруг и догадается!

      – Да

3

Я имею, ты имеешь, он имеет, вы имеете, мы имеем… (искаж. фр.).