Кроме любви твоей. Любовь, пережившая 90-е. Ольга Маслова

ноткой в голосе продекламировал:

      – Чёрный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек…

      Но Люба неожиданно отпустила его руку и быстро подошла к лежавшему на снегу мужчине.

      – Люба, ты что?! Отойди от этого алкаша!

      Но девушка, не оборачиваясь, сделала жест ладонью, чтобы Олег не приближался и чтобы замолчал. Оторопевший парень повиновался. А она склонилась над офицером, всмотрелась в его лицо. Покачала головой, не веря, но принимая невероятное. Она несмело протянула руку и провела ладонью по его щеке. Щека была горячая и мокрая от растаявших снежинок, а лицо бледное, с пересохшими, неестественно красными губами, сдвинутыми бровями. Она всё поняла и смотрела на него со страхом, не решаясь что-либо сказать. Тут он сам открыл глаза. Поблуждав по ночному небу, его взгляд наконец остановился на девушке. Он посмотрел на неё, как только что родившая женщина смотрит на своего младенца: выражение муки уступило место облегчению и нежности.

      – Любушка! Виноградинка! – проговорил он и снова закрыл глаза.

      Девушка ахнула и резко попятилась, будто он не сказал ласковое слово, а достал из-за пазухи пистолет, и села на тротуар – под ноги подскочившему к ней Олегу. Прежде чем он успел что-то сказать, свет фар выхватил всех троих из сумрака, и у тротуара со скрипом затормозила машина, накинув на бордюр грязного снега из-под колёс. Вся она была в снегу, кроме наспех расчищенного лобового стекла и зеркал заднего вида. С водительского сиденья выскочил второй офицер, обежал капот и распахнул дверцу пассажирского места. На ходу бросил Любе:

      – Всё нормально, девушка, спасибо!

      И кинулся к своему товарищу, набросил его руку на своё плечо.

      – Игорёк! Я вернулся. Надо вставать. Ну давай! Слышишь?! Вон машина.

      Кряхтя, взвалил Озерова на себя, помог ему сделать два шага до раскрытой дверцы, усадил на сиденье.

      – Вот так. Через пять минут будет тебе врач. Слышишь? Врач!

      – Товарищ майор! – Люба схватила его за рукав.

      Сапожников торопился, он хотел отмахнуться от неё. Но их взгляды встретились, и он не смог отмахнуться: несмотря на волнение и спешку, он на миг залюбовался девушкой.

      – Скажите, пожалуйста, что с ним?! – спросила она.

      – Не знаю. Температура подскочила. Извините, надо ехать.

      Он захлопнул дверцу и пошёл к водительскому месту, а девушка – за ним.

      – Простите, товарищ майор!

      Сапожников уселся за руль и глянул на неё: мол, что? Она порылась в своей сумочке, извлекла визитницу и протянула ему одну из карточек.

      – Вот, будьте добры, передайте её Игрою. Скажите, что от Любови. Это не моя карточка – моего агента, но он знает, как со мной связаться.

      Сапожников понял, что это не просто сердобольная прохожая, а знакомая Озерова, и взял карточку. Кивнул, ещё раз взглянул на красавицу, увидел её неподдельное беспокойство. Потом он помчал свою машину к ближайшей