Кроме любви твоей. Любовь, пережившая 90-е. Ольга Маслова

В любой момент затянет обратно…

      Однако совещание окончилось «на высокой ноте»: командующий поздравил всех с грядущим Днём защитника Отечества. «Война войной, а праздник по расписанию», – пошутил генерал армии.

      В коридорах офицеры обсуждали услышанное. Игорь вежливо отделался от попыток вовлечь его в разговоры. У кабинета его ожидали несколько офицеров с докладами: он был новенький начальник, и подчинённые обязаны были ввести его в курс своих дел. Всех нужно было выслушать, всем и каждому показать свою компетентность, доказать, что он тут человек очень даже не случайный.

      Когда последний докладчик удалился, Игорь поднялся из-за стола, подошёл к двери и повернул ключ в скважине. Всё. Он был один. Ещё держа руку на ключе, Игорь прислонился лбом к двери и закрыл глаза, зажмурил их. Болела голова, болели, казалось, все кости и суставы в теле, особенно те, которые были в прошлом сломаны или перегружены тяжёлой работой.

      В первый день лета 95-го года младший лейтенант Игорь Озеров в составе отряда морпехов выбивал боевиков из очередного здания в чеченском селе. Вернее, из руин здания, за которыми боевики установили миномёт. Враги вели огонь практически наугад, потому что морпехи постоянно меняли свои укрытия и быстро приближались. Игорь только что перебежкой добрался до массивного бетонного блока, присел и вскинул автомат для стрельбы, когда одна из мин разорвалась позади него и осколки ударили в спину, сломав под бронежилетом рёбра и сместив позвонки.

      Это было десять лет тому назад, и всё давно срослось, встало на место, зарубцевалось, и он воевал во Вторую чеченскую, и служил на Кавказе, когда война, по крайней мере, официально, закончилась. Да, врачи предупреждали его, что такие травмы не проходят бесследно и что с возрастом может появиться – да всё что угодно, метеочувствительность как минимум, а погода сейчас мерзкая: снегопад, ветер, потепление…

      Правда, в августе 2004-го было ещё ранение, но лёгкое, он и в госпиталь не поехал. Майор Озеров «всего-навсего» выпрыгнул из окна первого этажа, спасаясь от взрыва ручной гранаты, которую метнули из проезжавшей мимо затонированной «шестёрки» в раскрытую форточку этого самого окна в здании комендатуры, в его кабинет, где он был в тот ранний час один. Озеров как раз стоял у окна и поэтому видел гранату, летящую по параболе, и понимал, что она приземлится у двери, докатится до выхода и рванёт. Секунды две у него было. Он прыгнул через стекло. Потом шутил на манер Володи Шарапова, что «поужинал в «Астории». Помимо порезов, Игорь получил перелом правой кисти – одной из пястных костей. Но это были пальцы, а не позвоночник, и Игорь искренне считал травму пустячной. И гипсовую повязку, которую полагалось носить месяц, он самовольно снял спустя две недели: надоела. После того нападения его пообещали наконец-то вытащить в Санкт-Петербург. Обещанного он дождался через полгода.

      И вот теперь, в родном городе, вдали от смертельной