Кроме любви твоей. Любовь, пережившая 90-е. Ольга Маслова

«Хонды». Потом отдал честь своему непосредственному начальнику, приблизившемуся для короткой беседы. Потом настал черёд майора Сапожникова – друга, сослуживца и земляка, который вернулся с Кавказа в Санкт-Петербург на два месяца раньше Озерова. Затем, как курсанты после переменки, все поспешили занять свои места вокруг длинного стола в зале для совещаний.

      Оно хоть и проводилось в Главном Штабе Ленинградского военного округа, было посвящено событиям Второй чеченской войны, которые происходили не только в самой Чечне, но и за её пределами. Речь шла главным образом о планах на грядущий месяц, однако выступавшие с докладами не могли не вспомнить события прошлого года.

      2004-й выдался тяжёлым: взрывы гремели в России в метро, на железных дорогах, газопроводах, на рынках.

      Всё это запросто помещается в паре печатных строк, выстраивается через запятые, а на деле это были тысячи людей с их страхом и болью. Это насилие, занесённое в новый век из 90-х, в новой форме и с новыми методами. Зло по масштабу под стать миллениуму.

      В феврале произошёл теракт в московском метро, в июне боевики напали на здания силовых ведомств в Ингушетии, в августе попробовали вернуться в Грозный, а в сентябре захватили школу в североосетинском Беслане. От самого названия «Беслан» теперь колет в сердце.

      За прошедший год федеральным силам, правда, удалось ликвидировать несколько полевых командиров. Может, именно поэтому и было столько терактов: боевики мстили за своих главарей.

      Говорилось о том, что нельзя ослаблять хватку, что необходимо улучшить координацию действий всех силовых структур… Уже за истекшие полтора месяца 2005-го года были достигнуты серьёзные результаты…

      Озеров слушал не очень внимательно. Во-первых, ему нездоровилось, во-вторых, он всё это знал. Многое – не из донесений, а изнутри, поскольку вернулся с Кавказа чуть больше недели тому назад. Ему присвоили звание подполковника и перевели на службу в Главный Штаб, в его родной город, который он мысленно продолжал называть Ленинградом.

      Эти восемь дней он был в лёгкой эйфории: встречи с родными, с друзьями, само пребывание в Санкт-Петербурге – всё дарило ему радость, много радости. Сегодня только вдруг приуныл и стал замечать множество изъянов в этом городе, которые однако не отменяли его красоты, авторитета, стойкости. Бывшая имперская столица виделась воплощением порядка, по крайней мере, на контрасте с Кавказом.

      Эта война из «операции по восстановлению конституционного порядка» в отдельно взятом небольшом регионе переросла в борьбу с международным терроризмом и стала похожа на долгую схватку с раскормленной Лернейской гидрой, когда на месте одной срубленной вражеской головы вырастало три новых.

      Несколько уродливых голов выросло прямо в Петербурге: на совещании упомянули проблему национализма, разбои, совершаемые в городе группами «скинхедов»,