Московское гостеприимство. Аркадий Аверченко

я ей предъявлю? Я думаю всех вместе показать – она от ужаса протянет ноги… как ты полагаешь?

      – Дружище! Что ты говоришь! Еще на днях ты спрашивал у нее: «А чья это ручка? Чьи ушки?»

      – Да… Попались бы мне теперь эти ручки и губки! О, черт возьми! Все исковеркано, испорчено… Так хорошо началось… Свивальнички, колыбельки… инженер…

      – Чем же она виновата, глупый ты человек? Это закон природы.

      – Закон? Беззаконие это! Эй, нянька! Принеси колыбельки для этого мусора! Вытряхивай их из корзины! Да поставь им на спине чернилами метки, чтобы при кормлении не путать… О, Господи!

      Выходя, я натолкнулся в полутемной передней на какую-то громадную жестяную коробку. Поднявши, прочел: «Детская карамель И. Кукушкина. С географическими описаниями для самообразования».

      Лентяй

      На скамейке маленького заброшенного сквера бок о бок со мной сидел человек.

      Этот человек сразу обратил на себя мое праздное внимание, отчасти своей нелепой позой, отчасти же не менее нелепым и странным поведением… Он сидел, скорчившись, подняв колени в уровень с лицом и запрятав руки в карманы брюк. На одной ноге у него лежала развернутая книга, которую он читал, лениво водя по строкам полузакрытыми глазами. Дочитав страницу, он не переворачивал ее, а поднимал глаза кверху и начинал смотреть на маленькую, ползущую по небу тучку или переводил взгляд на металлическую решетку сквера.

      Легкий весенний ветерок ласково налетал на нас, шевелил полы моего пальто, шевелил сухие прошлогодние листья у наших ног и переворачивал страницу книги моего зазевавшегося соседа.

      Услышав шелест перевернутой страницы, сосед вновь опускал глаза на книгу и продолжал читать ее с благодушно-сонным видом.

      Но, перевернув таким образом несколько страниц, ветерок превратился в ветер и, дунув на нас, свалил книгу с колен сидевшего около меня господина.

      Господин скользнул равнодушным взглядом по валявшейся на дорожке книге и, закрыв глаза, задремал.

      – Послушайте… Эй! Слушайте… у вас упала книга, – сказал я, дергая его за рукав.

      Он открыл глаза и задумчиво посмотрел на книгу.

      – Да. Упала.

      – Так надо бы ее поднять!

      Он обернулся ко мне, и в его сонных глазах засветилась хитрость.

      – Не стоит вставать из-за этого… И вы сидите… Кто-нибудь другой поднимет.

      – Да почему же? – удивился я.

      В этот момент из-за поворота показалась женщина в платке, с корзинкой в руках. Поравнявшись с нами, она увидела книгу, инстинктивно наклонилась и сказала, поднимая ее:

      – Книжечка, господа, упала!

      После чего положила ее на скамейку и, недоумевающе посмотрев на нас, пошла дальше.

      Мой сосед открыл сонные глаза и подмигнул мне:

      – Видите! Говорил я вам.

      – Неужели вам было трудно самому поднять книгу?

      – А вы думаете – легко!

      Я разговорился с ним.

      Около меня сидел Лентяй, такой чистокровный и уверенный в своей правоте Лентяй, каких мне до сих пор не приходилось видывать.

      – В